Книга Нефертари. Царица египетская, страница 27 – Мишель Моран

Снова вышли вперед и запели жрецы Амона. Я не могла отвести глаз от Рамсеса. Он смотрел на жрецов, чьи мощные голоса гулко летели по залу. Уосерит подняла руку, и ее браслеты издали легкий звон, словно маленькие колокольчики. Рамсес глянул в нашу сторону — и замер. Он вглядывался в полумрак, и я потихоньку опустила капюшон на плечи.

— Неферт? — произнес он одними губами.

Я улыбнулась ему и увидела, что поверх накидки Рамсес надел ожерелье из бычьего волоса. У меня перехватило дыхание.

— Поговори с ним во дворе, как допоют гимны, — шепнула Уосерит, — Но я тебе даю лишь несколько минут.

Никогда еще служба в храме Сети не тянулась для меня так долго. Каждый гимн длился целую вечность. Наконец жрецы умолкли. Я посмотрела на Уосерит, и она улыбнулась, давая понять, что время настало.

Я стояла во дворе, а Рамсес и Аша двигались через толпу придворных.

— Неферт! — окликнул Рамсес, заметив меня у подножия статуи Амона.

Мне стоило больших усилий не броситься к нему в объятия.

Аша восхищенно смотрел на меня, разглядывая мой наряд из бусин и просвечивающую под ним разрисованную хной грудь.

— Нефертари, ты стала настоящей царевной.

— Зато ты — настоящий воин, — не осталась я в долгу, увидев у него на боку тяжелый меч.

Рамсес перевел взгляд с меня на Ашу и расправил плечи.

— Где же ты пропадала?! — воскликнул он. — Мы шесть раз приходили в храм — разве Уосерит тебе не говорила?

Мне удалось скрыть изумление, я даже улыбнулась.

— Говорила, но жрицам, находящимся в обучении, запрещено встречаться с кем бы то ни было.

— Мы даже внутрь два раза заходили, — вмешался Аша. — Делали вид, что молились, — хотели тебя повидать.

Я рассмеялась, чтобы не выдать своей растерянности.

— Решили, что Уосерит не догадается? Она старалась держать меня от всех подальше, чтобы я не передумала.

Рамсес перехватил мой взгляд и шагнул ко мне.

— А что теперь? — тихо спросил он.

Я чувствовала мятный аромат его дыхания. Стоило мне протянуть руку, и я могла бы коснуться волосяного ожерелья у него на шее.

— Ты не носишь одеяния Хатор, — заметил он и опустил взгляд на мой наряд из бусин.

Щеки Рамсеса залил румянец.

Аша с любопытством посматривал то на меня, то на Рамсеса.

— Не знаю, стану ли я жрицей, — произнесла я заготовленную фразу. — Я еще не решила, где мое место — во дворце или в храме.

— Тогда тебе нужно вернуться! — воскликнул Аша.

Рамсес смотрел мне в глаза, пытаясь понять, всерьез ли я говорю, и тут сбоку возникла Исет.

— Вот ты где! — легко рассмеялась она. — Хенуттауи видела, как ты вышел, но я не поверила, что ты можешь уйти, не предупредив меня.

— Куда же он уйдет? — нахмурился Аша. — Ведь сегодня празднество Уаг.

Исет не обратила на него внимания и обняла Рамсеса. Меня удивила ее развязность и то, как уверенно она встретила его взгляд.

— Ты уже виделась с Нефертари? — спросил Рамсес.

— Здравствуй, Нефертари. — Исет весьма убедительно изобразила радость. — Ты так сильно накрашена, что я тебя и не узнала. — Она вновь повернулась к Рамсесу. — Прибыл посланник из страны Митанни, который хочет тебе что-то сообщить. Он желает доставить своему повелителю новости о твоей победе в Кадеше, но не говорит на нашем языке.

— Тогда, быть может, с ним побеседует Нефертари? — предложил Рамсес, взглянув на меня. — Она говорит на хурритском даже лучше меня. Примешь посланника Митанни, Нефертари?

Я широко улыбнулась.

— Почему бы и нет?

Мы вчетвером пересекли двор. Меня окликнули ученики из эддубы.

— Видишь — многие по тебе скучали, — сказал Аша. — Не понимаю, зачем тебе становиться жрицей?

— По-моему, из Нефертари получится хорошая жрица, — заявила Исет.

Уцепившись за локоть Рамсеса, она повела его дальше.

Аша склонился ко мне и прошептал:

— Еще бы Исет так не думала! Когда тебя нет, Рамсеса интересует только она.

Мы шли позади Рамсеса и его супруги, и наши голоса тонули в праздничном шуме.

— Значит, она всегда с ним?

— Да, и это несносно. Единственное место, куда она с ним не ходит, — арена. Она даже не хочет, чтобы он участвовал в состязаниях на колесницах и охотился в болотах.

— И Рамсес ее слушает?!

— Вполуха. Обещает быть осторожнее, а если она ноет, то старается задобрить ее подарками.

— Как он такое терпит? — воскликнула я.

— Половина мужчин при дворе влюблены в Исет. Все Фивы ею очарованы, народ ее восхваляет.

Мы посмотрели на Исет. Ростом ниже Рамсеса, она все же была высокой, и все ее замечали. Мои товарищи по эддубе улыбались мне и призывно махали, но взглядом провожали Исет.

— А ты? — с любопытством спросила я. — Тебя она тоже очаровала?

— Я-то знаю, какова она. Глупая. В тронном зале от нее никакого проку.

— Но ведь Рамсес ее любит!

Аша внимательно посмотрел на меня.

— Ну вот, и ты туда же! Перед ним и так все жрицы лебезят, чужеземные царевны готовы к ногам броситься, только бы он взял их в жены!

— Кто сказал, что я хочу за него замуж? — возмутилась я.

— Я же видел, как он на тебя смотрит. И ты на него. Послушай, Неферт…

— Нефертари, — поправила я.

Аша это задело.

— Нефертари, — сердито повторил он. — Я тебе всегда был как брат. И Рамсес тоже. Менять эти отношения рискованно.

— Не понимаю почему, — солгала я.

— Вспомни про Исет. Про Хенуттауи. Исет во всем слушается верховную жрицу. У тебя будет столько врагов, сколько женщин хотят Рамсеса. Для чего тебе лезть в скорпионье гнездо, если можно выйти замуж за какого-нибудь знатного человека и жить спокойно? Твою мать принудили выйти замуж за фараона, и она страдала до последнего дня жизни.

— Откуда ты знаешь? — надменно спросила я.

Аша взглянул на меня.

— Ты и сама отлично знаешь. Хочешь пойти ее путем?

Тут Аша умолк, потому что Рамсес увидел посланника из Митанни. Хетты завоевали их царство, но у народа Митанни остались вожди, и еще теплилась надежда поднять восстание. Рамсес устремился вперед. Я избегала вопросительного взгляда Аши, потому что знала ответ на его вопрос. При чем здесь путь моей матери? Ведь я, в отличие от нее, люблю.

— Это ты Киккули из земли Митанни? — спросил Рамсес.

Беседовавший с посланником Ассирии толстяк повернулся к фараону.