Книга Ни стыда, ни совести, или Постель на троих, страница 14 – Юлия Шилова

– Какое отношение вы имеете к убитой? И как вы попали в квартиру, где произошло зверское убийство? Как вам удалось спастись?

– К убитой я вообще никакого отношения не имею. Я с ней только сама недавно познакомилась. Она пришла эту квартиру убирать, а я просто открыла ей дверь. Я вчера в ресторане познакомилась с мужчиной. Он привез меня на эту квартиру, и я осталась у него ночевать.

– Он хозяин квартиры?

– Вроде бы да.

– А где он сейчас?

– В четыре утра он уехал в командировку. Я еще спала. А к двенадцати пришла его помощница по хозяйству для того, чтобы все убрать.

– У нее были ключи от квартиры?

– Нет. Они были у меня. Мне их Олег оставил. Сказал, что как вернется из командировки, сразу заберет ключи.

– Вы же сказали, что только вчера вечером с ним познакомились.

– Так и было.

– И он оставил вам ключи от своей квартиры?

– Я сама этому удивилась, но, как видите, так бывает. Так вот, я открыла дверь этой женщине. Она стала убирать квартиру. В тот момент, когда она пошла выносить мусорное ведро, в квартиру ворвались налетчики. Они стали избивать Ирину и выпытывать у нее, где Олег. Они думали, что Олег дома. Его машина стоит на стоянке. Ирина ничего им не сказала. Я думаю, что она просто ничего не знала. Она работала у Олега помощницей по хозяйству уже три года. Думаю, что она никогда не задает ему лишних вопросов, а просто убирает и получает свои деньги. Она знает, что он уехал в командировку, но вряд ли знает, куда, насколько и по каким делам.

– А что он сказал вам?

– Что он занимается строительным бизнесом и едет по делам фирмы.

– В четыре утра?

– Так ему еще доехать до другого города надо.

– А где вы были в тот момент, когда убивали помощницу по хозяйству? Почему вы остались живы?

– Я и сама не знаю, как я осталась жива. Наверное, потому, что произошло чудо.

– А если конкретнее?

– Услышав крики домработницы, я залезла в шкаф, свернулась калачиком и укрылась большим теплым одеялом. Когда обыскивали шкаф, то одеяло не поднимали. Они не подумали, что под ним кто-то есть. Конечно, если бы подняли одеяло, то я бы уже сейчас не разговаривала с вами.

– Что было дальше?

– Дальше Ирину убили. Так как ключи торчали в дверях, они закрыли дверь с той стороны и уехали.

– А что делали вы?

– Я позвонила в полицию. Но я не знала ни улицы, ни дома, ни этажа. Радует, что мир не без добрых людей. Один паренек все это мне подсказал.

– Спасибо. Будем надеяться, что правосудие восторжествует.

Как только выключились все телекамеры и телевизионщики потеряли ко мне интерес, я быстро прошла на кухню и дрожащими руками стала наливать себе воду. Наблюдая за тем, с какой жадностью я пью, зашедший следом за мной следователь начал задавать интересующие его вопросы, и мне пришлось рассказывать все еще раз. Единственное, что я могла добавить, так это только то, о чем я не рассказала перед телекамерами. Одного из ворвавшихся в квартиру отморозков называли Врангелем. По всей вероятности, это была его кличка. А Олега они почему-то называли Окунем. Вероятно, это было его прозвище, о котором я не могла знать в силу того, что знала этого человека совсем недолго.

– Насколько я понимаю, данное убийство не было совершено с целью ограбления, – прищурил свои хитрые глаза следователь.

– Нет, – отрицательно покачала я головой. – Они искали Олега. Ворвавшись в квартиру, они думали, что Олег, или Окунь, как они его называют, здесь. Если бы преступников интересовали деньги, то они бы перевернули все вверх дном. Это ни в коем случае не разбойное нападение.

Несмотря на мои вполне адекватные ответы и нелегкое душевное состояние, следователь никак не хотел оставить меня в покое и мучил меня своими вопросами, мотивируя назойливость тем, что он хочет составить более точную картину событий и выявить мотивы преступления. Так как я была единственным очевидцем убийства, я хорошо понимала, что мне придется провести в этой квартире еще долгое время, потому что чем больше я говорила, тем все больше и больше вопросов возникало ко мне у следственно-оперативной группы.

В квартире собралось слишком много народа, поэтому стало трудно дышать. Я смотрела на понятых и прислушивалась к каждому их слову, потому что мне хотелось узнать об Олеге как можно больше. Еще недавно мне казалось, что этот добрый рыцарь спас меня от проблем и забот, а теперь я понимала, что чуть было не лишилась из-за него жизни.

Оказалось, что он уже три года снимает эту квартиру, а истинная владелица квартиры живет за границей. Соседи Олега оказались немногословны. Они не знали даже его имени, да и вообще заявили о том, что он бывал здесь достаточно редко. Ни с кем не здоровался и был крайне необщителен. В те редкие дни, когда он бывал в квартире, он вел затворнический образ жизни. У него никогда не было гостей.

Заметно напрягла та подозрительность, с которой меня расспрашивал следователь, показывая всем своим видом, что я чего-то недоговариваю.

– Вы мне не верите? – Я посмотрела на следователя в упор и вытерла выступивший на лбу пот.

– Я этого не сказал, – тут же ушел от ответа он.

– Я знаю, что есть масса случаев, когда преступники выступают в качестве пострадавших, но это совсем не тот вариант. Вы же понимаете, что не я убила Ирину.

– А вас никто и не подозревает. Подозрительно ваше знакомство с Олегом. То, что после нескольких часов знакомства вы поехали к нему на квартиру, – это вполне нормально по нынешнем меркам и неудивительно. А вот то, что, как вы утверждаете, практически незнакомый человек дал вам ключи от своей квартиры, настораживает. Хочется задать вопрос: вы точно не знали Олега до вчерашнего дня?

– Нет, – все так же устало ответила я. – Я оставила ему номер мобильного телефона. Мы договорились о том, что как только он приедет из командировки, то позвонит и заберет ключи. Его визитку я вам уже отдала.

– Да, ее уже проверили. Она липовая.

– Что значит – липовая?

– Такой строительной фирмы не существует.

– А мобильный телефон, который тоже в визитке указан?

– Он заблокирован.

– Я звонила ему в обед, он был недоступен.

– Теперь он заблокирован.

– Тогда непонятно, зачем он мне дал свою визитку.

– Видимо, чтобы произвести впечатление, уговорить поехать к нему домой и затащить в постель.

– А он меня в постель не затаскивал. Мы с ним до глубокой ночи проговорили. У меня была очень сильная душевная травма. Олег напоил меня виски и уложил спать. Сам уехал около четырех часов утра. Я не слышала, как он уехал, потому что спала.

– Интимные стороны сегодняшней ночи не имеют отношения к делу. Это ваше сугубо личное. – Следователь вновь всмотрелся в мое лицо и добавил: – Я прекрасно понимаю ваше моральное состояние. Но все же, если вы вспомните еще какую-либо информацию, то обязательно дайте нам знать.