Онлайн книга «Джамп»
|
Я не стал повторять трансформации Галиса. Попробую… – устало вздохнул симбионт. Пасть Галиса щелкнула, вырывая кусок моего лица. Боли не было. Спасибо, куалькуа… Наверное, нам с Галисом приходили в голову одни и те же мысли – он проглотил оторванную часть моего тела. Если противник умеет видоизменять тело – логично уменьшить его массу и нарастить свою… Отчаянным усилием я оторвал Галиса от себя, отбросил. Разорванная щека сочилась кровью, куалькуа не успевал перекрыть все сосуды. И все же я улыбался. Учитывая разорванное лицо, это была дьявольская усмешка. Галис замер. – Я… – Слова булькали, затихая прямо во рту, но я все же пытался говорить. – Я… я… яд… дурак ты… капитан… Он закричал, согнулся, пытаясь вытошнить проглоченное. А я просто стоял и смотрел, как он умирает. Чем куалькуа пропитал мою плоть, любезно подставленную Галису? Цианиды. Простейшее решение. Кожа на лице дергалась, срастаясь. Кровь уже не текла. Я повернулся к подбежавшим пилотам, оскалился – они замерли. Похоже, лишь капитан Галис здесь был метаморфом… Не двигайся. Необходимо нейтрализовать яд. Много капилляров. Странное ощущение… все плывет и воздуха не хватает. Почему я задыхаюсь? Я ведь дышу полной грудью… На негнущихся ногах я пошел к ограде. За моей спиной пилоты бросились к застывшему Галису. А все-таки я отомстил за тебя, Снег… мой неслучившийся друг… У вас свои законы – у меня свои. Я не успеваю! – завопил куалькуа. – Петр, я не успеваю нейтрализовать яд! Что ж тут поделать… расплата. Отбирая чужую жизнь – будь готов отдать свою. Я все еще ковылял – хотя в глазах меркло, а сознание туманилось. Сейчас меня мог добить ребенок – я не поднялся бы с ног после легкого толчка. Прости… Надо же. Какие человеческие слова. Мир застилало белое сияние. В ушах звенело. Нет, я не дойду до ограды, я упаду здесь, в центре Врат… Петр! Я потерял сознание. Петр! Петр! Петр! Зачем он бубнит мое имя? Неужели куалькуа не понимает, что умирать надо в тишине. Тем более теперь, когда уже нет ни удушья, ни скованности – словно плывешь в теплых волнах и кажется, что все хорошо… Только голова – болит. Ноет в висках. Мне уже знакома эта боль. Петр, очнись! Ты слышишь меня? Отвечай! Ты живой? Отвечай! Живой? Наверное. Если там что-то и будет – то уж никак не упрямый куалькуа. Маленький, трусливый, равнодушный божок. Как долго он укрывался в своем равнодушии… но любому равнодушию приходит срок. И теперь я нужен ему – ходячее вместилище для разума, не любящего выползать в жестокий и огромный мир. Надо же – спас… Петр! Открой глаза. Встань. Я подчинился. Чего доброго, куалькуа еще решит помочь мне в управлении собственным телом. Не стоит создавать прецедент. Закат. Какой красивый закат. Я лежал на траве – сухой, колкой осенней траве, покрывающей пологий склон холма. Вдали багровыми и золотыми стежками тянулся лес. Осень? – Где база, куалькуа? Присев, я провел рукой по лицу. Мгновение назад здесь зияла рана. Теперь осталась лишь запекшаяся кровь, а под ней – грубый рваный шрам. – А без следов зарастить – слабо? – спросил я. Полная опустошенность. Я был выжат досуха, не осталось ни чувств, ни эмоций. Зеленые экологи, не любящий свое имя Снег, искореженная «Дельта», пытавшийся меня сожрать капитан Галис – все это было далеко-далеко. Остался лишь осенний мир, осень – почти русская осень, прохладный звенящий воздух. Рану закрывал не я. – А кто? – глупо спросил я. Врата сработали. Ты прошел в другой мир. Кивнув, я согласился с его словами. Это и впрямь не могла быть та планета. Не потому, что вместо джунглей я видел обычный лес, не потому, что было очень тихо. Просто у каждого мира – свой запах. И в прямом, и в переносном смысле. Так вот, здесь – не пахло войной. – И кто же меня спас? Врата. Твой организм был очищен от яда. Повреждения устранены. Все внесенные мной модификации – тоже. – Нас опять постигли, куалькуа? Да. – Сколько прошло времени, куалькуа? Сколько весит закат? Как пахнет звук флейты? Как звучит прикосновение материнской ладони? – Да ты поэт… Я постиг тебя, Петр. Теперь я могу общаться отвлеченными образами. Я встал и огляделся. Как тихо. Как хорошо. – Может быть, здесь вообще никого нет? – спросил я с робкой надеждой. Куалькуа не ответил. Пускай. Лес, поля, вдали – змейка реки. Небо темнеет, солнце опускается за горизонт – быстрее, чем на Земле. И начинают проглядывать звезды – на еще светлом небе. Я по-прежнему в Ядре. И все же мне здесь нравится. Я начал спускаться с холма. Оглянулся на миг, ощутил Врата. Почему они так долго не работали? И почему все же спасли меня? Кто-то следит, кто-то заинтересован во мне. Может быть, я всего лишь игрушка. Но мной пока не наигрались и даже готовы починить. – Куалькуа, убери шрам, – попросил я. Не хочу. – Что? Ты был восстановлен именно до такого состояния. Не стоит вмешиваться без особой необходимости. – Трусишь, дружок, – прошептал я. Раса, не знающая страха, умирает. Я пошел к реке. Машинально, повинуясь обрывкам знаний из прочитанных когда-то книг. Река – море – жизнь. Все живое тянется к воде. А я должен, обязан выбраться. Я ведь даже не знаю пока, что такое Тень. Мне надо разыскать деда, Данилова, Машу. Надо вернуться на Землю – и найти для нее защиту. Неплохой набор занятий для человека, который едва не умер от самоотравления. – Как ты думаешь, с остальными происходит то же самое? – спросил я. – Или они не прошли во Врата? А, куалькуа? Симбионт не отвечал. Но я и не нуждался в ответе. – Одного не пойму – зачем гонять меня по разным планетам? Если чужой разум способен мгновенно меня постичь… все равно что я стал бы забавляться с детским конструктором. Собирать по-всякому, складывать фигурки… словно и так не понятно, что можно собрать, а что нет… Я смысла их действий не понимаю! Зачем? |