Онлайн книга «Джамп»
|
– Семьсот тридцать. Добавить? Чувствуя себя негодяем, я замотал головой: – Нет, спасибо. Я… пошутил. Вымученно улыбаясь, девушка завернула ветчину в пленку, я расплатился и двинулся дальше, зарекшись на будущее приводить точные числа. Это не переговоры по межзвездной торговле и не расчет джампа… это просто хороший продуктовый магазин. …Через четверть часа я все закупил. И ликеры, и беттен хорошей телятины. С двумя пакетами в руках выскочил из гастронома, двинулся по тротуару и был остановлен негромким голосом: – Внучек… Бабулька стояла метрах в пяти от входа. Явно специально, чтобы охрана магазина не сразу заметила попрошайку. Классическая нищая – в чистой, но ветхой одежде, древняя-предревняя… Дед всегда говорил, что нищенствующие у роскошных магазинов не беднее школьного учителя или участкового врача… но при этом продолжал им подавать. Остановился и я. Порылся в кармане. Бабка смотрела то на меня, то на вход в магазин. Зрение у нее явно было еще то, несмотря на возраст. Я протянул ей рублевую бумажку. Вылавливать в карманах медь, когда я только что накупил продуктов на сотню, было бы гнусно. – Ты космонавт, внучек? – спросила бабка. Скорее утверждающе, чем вопросительно. Куртка моя была слишком уж характерная. – Да. – Скажи… – Бабулька снова оглянулась и, успокоенная отсутствием милиции, продолжила: – Ты был там… Неужели верующая? – Там, в чужих звездных системах… Ты ведь не просто пилот, верно? – Я просто пилот, бабушка. Извозчик. Что-то мешало мне, откупившись рублем, прервать старуху и уйти. – Все равно… – Сморщенное старческое лицо сложилось в слабой улыбке. – Я ведь еще Гагарина помню… живого… я при коммунизме жила. Дед мне говорил, что настоящего коммунизма в прошлом веке так и не построили, но не с попрошайкой же спор по этому делу затевать… – Внучек… – Сухая ладонь цепко взялась за мое запястье. – Ты добрый. Ты хороший человек. Скажи старухе… ты не соврешь? Лил мелкий дождик, хотелось быстрее нырнуть в теплое нутро «жигулей», но при виде этой старухи с непокрытой седой головой мне становилось слишком стыдно. – Я не совру. – Скажи, есть у нас впереди хоть что-то? Мне уже все равно… – Улыбка, снисходительная, как осенний дождь. – Но у меня есть правнук… и внук, хотя в этом я и сама порой сомневаюсь… – О чем вы, бабушка? Старуха покачала головой: – Неужели ты не понимаешь? У тебя умные глаза… Всегда нам говорили о великом будущем. О счастье человечества. Я ведь коммунизм строила… потом капитализм… пыталась… Все мы ради этого терпели. Ради будущего, ради счастья… Сейчас вы звездное будущее строите. Мальчик, ты веришь, что это не зря? – Я хочу верить, – прошептал я. И тут из текущего по тротуару ручейка прохожих вынырнул милиционер в сером дождевике. Остановился, зыркнул на старуху глазами, быстро козырнул мне и произнес: – Опять? Старуха попятилась. – В отделение захотела? – продолжал милиционер. Бабулька начала быстро отступать. Милиционер сделал было шаг ей вслед, но я поймал его за плечо: – Отставить! Слава Богу, что у всех российских космонавтов двойное подчинение. Не только фирме-перевозчику, но еще и Роскосмосу. Который, если говорить начистоту, организация военная. И мое звание майора ВВС, после трехлетней давности указа президента Шипунова, кое-что значит и в иерархии МВД. Но милиционер не выглядел ни разозленным, ни разочарованным. – Вы космонавт, – утверждающе произнес он. – Не думайте, что я… такой уж… Он был еще совсем молодой парень, этот московский милиционер. И похоже, не сволочь из тех, кто сшибает деньги с каждого торговца и гоняет нищих. – Сумасшедшая она просто, старуха эта… Вечно здесь толчется и пристает к космонавтам. С вопросами «как там на звездах?», «что с нами будет?». Больная… Я посмотрел ему в глаза. Честные глаза, просто совсем молодые. Даже моложе и наивнее моих. – А может быть, она одна нормальная, сержант? – спросил я. Кажется, он так меня и не понял… Я бросил пакеты с продуктами на заднее сиденье, посидел с минуту, облокотившись на руль. Верю ли я в наше будущее? Медленно повернув голову, я скользнул взглядом по толпе. Словно камерой снял общий план, а потом, прикрыв глаза, разглядел картинку. Верят ли эти люди в звездное будущее человечества? Нужно ли оно им, замотанным транспортными проблемами и перебоями с теплом в квартирах, плановыми отключениями электроэнергии и дороговизной продуктов? Что дал им космос – кроме страха перед чужими мирами и вымученной гордости за планету Земля, за ее космические корабли – самые быстрые в Галактике… Мотор взревел, когда я шарахнул ногой по педали. Я понесся по Огарева с четким желанием убраться побыстрее из города. Лучше бы я никогда не выходил из дома. Переделкино – Звездный – Свободный – Галактика… Прекрасный маршрут. Из уюта старой дачи в академический покой столицы российской космонавтики, потом – в суету космодрома… а потом – джамп. Джамп! Сказочная эйфория прыжка и невообразимо далекие миры, недоступные даже воображению. Уж мне-то по крайней мере космос дал многое. Разве я виноват в том, что именно я сижу в кресле пилота, преодолевая межзвездные бездны? Под ленивым, так и не решившим, идти в полную силу или утихнуть, дождем я пробежал от гаража к дому. Дверь оказалась не заперта, а прихожая завалена пакетами, картонными коробками, объемистыми сумками. Судя по их количеству, к нам с месячным визитом прибыла большая семья или остановилась перед восхождением на пик Демократии экспедиция альпинистов. Все вещи были мокрые – значит неведомые гости только что прибыли. Меньше трех часов отсутствовал, а дом как чужой стал! Лавируя между коробками, я пошел на кухню. – Петя? – Да, деда, – привычно отозвался я. – Бросай припасы и поднимайся! Что-то во мне не выдержало. То ли устал я от таких вот распоряжений со второго этажа, то ли старушка у магазина вспомнилась… Я швырнул пакеты на пол и стал подниматься. Только на полпути подумал, что, абсолютно не задумываясь, кинул вначале пакет с мясом и ветчиной, а уже на него – второй, с бутылками. Даже истерику с битьем бутылок устроить не получается! В комнате было свежо – видно, дед недавно проветривал. Тихо играла музыка, кто-то из композиторов итальянского барокко, то ли Корелли, то ли Манфредини. Все довольно обычно. |