Книга Подражание королю, страница 33 – Светлана Климова

— Понятия не имею, — пожал плечами Романов. — Когда я возвращался домой, она гуляла с собакой. Погода-то вроде получше… Так что ты там мне навешиваешь, Евгения? У меня времени в обрез, я хочу до обеда заняться переводами… Что мне делать с этой… с рыбой?

— Я сама, Павлуша, иди, — засуетилась жена, — управлюсь и без тебя.

Весьма довольный таким оборотом, Павел Николаевич вальяжно удалился.

Однако около часу дня жена осторожно поскреблась в его дверь. Он придвинулся ближе к столу, встряхнул головой, сбрасывая остатки дремоты, и перевернул страницу книги.

— Да! — внятно произнес Павел Николаевич. Евгения вошла с озабоченным лицом.

— Павел! — начала она. — Мама до сих пор не вернулась…

— Ну и что? — как бы не придавая особого значения этому обстоятельству, небрежно произнес Романов. — Застряла где-нибудь, погодка-то… — Он взглянул в окно и осекся — там сеялся дождик вперемежку с крупой и задувало так, что вздрагивали стекла. — Забежала небось к соседям.

— Я звонила Плетневым, — сказала Евгения Александровна, грузно опускаясь на диван. — Нету. Потом спустилась вниз, спросила у дежурного. Этот парень, который живет под нами, сказал, что видел ее только утром, когда мама выходила со Степаном.

— Женя, ты как младенец… Твоей матери все что угодно может прийти в голову. Уже не раз бывало, когда она…

— Нет! — перебила мужа Евгения Александровна. — Она должна была вернуться домой после прогулки хотя бы для того, чтобы поесть. И между прочим, она ушла в старой куртке поверх спортивного костюма, и если бы ей действительно захотелось пройтись, она бы оделась потеплее. Мне что-то не по себе.

Павлуша открыл было рот возразить, как в дверь позвонили. Затем еще несколько раз подряд.

— Ну вот, — напряженно засмеялся Романов, — явилась твоя пропажа. Иди открывай, никуда твоя обожаемая мамочка от тебя не денется.

Но это был младший, который с ходу закричал, что их отпустили, так как математичка заболела. Павел Николаевич в приоткрытую дверь услышал, как жена спрашивает, не видел ли Коля бабушку. Сын ответил, что нет, а на дальнейшие приставания Евгении огрызнулся, что на улице вообще никого с собаками нету, отстань, — и грохнул дверью своей комнаты.

— Может, Степан удрал, а она его отправилась искать? — неуверенно проговорила жена. — Весна все-таки…

— Ты предлагаешь мне, Евгения, — высокомерно произнес Романов, — бросить все и отправиться ловить взбесившегося кобеля? Ничего не выйдет. Я не обязан заниматься сексуальными проблемами Степана.

Романов очень хорошо помнил те дни, когда Сабина Георгиевна еще на прежней квартире вязала своего любимца. Эти государственной важности акции голодный и злой Павел Николаевич переживал сидя во дворе. В любую погоду.

Квартира же напоминала палату для буйных. Он повторил:

— Ты хочешь, чтобы я занялся поисками, Евгения?

Жена молча вышла, и через минуту он услышал щелчок входной двери.

Еще полчаса в доме царила напряженная тишина, затем она вернулась и вместо того, чтобы отправиться на кухню или заглянуть к сыну, взяла телефонный справочник, села за спиной мужа и начала нервно теребить кнопки на аппарате.

Ничем не выражая ни беспокойства, ни заинтересованности, Павел Николаевич смотрел в серое окно прямо перед собой, в желудке у него урчало.

Однако он был готов к любым испытаниям.

Жена очень долго искала нужный номер. Наконец звенящим, как натянутая струна, голосом она произнесла:

— Добрый день! Мне сообщили, что у нас на проспекте утром попала в аварию пожилая женщина. Жильцы говорят, что у нее серьезные травмы…

Романов, не поворачиваясь, слушал, как Евгения после паузы назвала их адрес и фамилию тещи. Затем, после еще одной долгой паузы, она повесила трубку, поблагодарив.

— Ну что? — проговорил Павел Николаевич, по-прежнему глядя в окно.

— В «неотложку» ее не доставляли, — сказала ему в спину жена.

— Почему ты думаешь, что именно там должна оказаться Сабина Георгиевна?

— воскликнул .Романов, — С чего ты взяла, что ее сбила машина? Она не должна была выходить на проспект. — Он внезапно осекся и, повернулся к Евгении.

Жена, к счастью, как бы и не слышала его слов. Она подняла расстроенное, готовое к слезам лицо и сказала:

— Павлуша! Во дворе я встретила соседа, того, с овчаркой, он был немного навеселе. Он говорит, что утром на проспекте автобусом была сбита старушка… Сам он не видел, ему сказал об этом приятель, который стоял на остановке и видел происшествие… Потом приятель уехал, а этот человек почему-то предположил…

— Женя! — воскликнул Павел Николаевич. — Что за манера без конца фантазировать? Что тебе ответили в «неотложке»?

— Они… они сказали, что если пострадавшего к ним не привозят, то нужно обратиться в морг, — прошептала жена.

— Так звони!

— Я не могу, — выдохнула Евгения Александровна и наконец заплакала. — Они даже дали номер телефона!

— Успокойся, — раздраженно буркнул Романов, взял из рук жены измятый клочок бумаги, утвердился на стуле и переставил телефон на стол. — И прекрати рыдать! Возьми себя в руки, займись обедом, что ли…

Однако жена осталась по-прежнему сидеть на диване, пока он дозванивался, с надеждой глядя на его склоненный, побагровевший от напряжения затылок.

С грехом пополам он пробился сквозь бесконечное «занято» и четко произнес свой вопрос, не забыв указать точный возраст Сабины Георгиевны.

Через три минуты Романов положил трубку и повернулся к жене. Лицо его было мрачным и сосредоточенным.

— Ну? — одними губами прошелестела она.

— Там, — коротко ответил Романов. — Необходимо ехать на опознание.

Жена вздрогнула и умоляюще заглянула ему в глаза.

— Я не смогу, — сказала она. — Павлик, если это так необходимо, то, может, ты съездишь? А я останусь… Ну пожалуйста, дорогой мой. Я не выдержу этого…

— Послушай, Евгения, ничего конкретного еще не известно. Может, это и не она. И в самом деле, лучше поехать мне, а ты сиди дома — вдруг Сабина Георгиевна объявится. — Романову на мгновение показалось, что так оно и будет, и от волнения его прошиб пот. — Я позвоню. Но необходимо взять ее паспорт.

— Зачем? — прошептала жена. — Если это не мама…

— Дай-то Бог, — не сдержавшись, повысил голос Романов, — но в противном случае… — он произнес это уже спокойнее, видя, что жена готова опять заплакать, — ты что — прикажешь мне возвращаться за документами с другого конца города?

Евгения Александровна встала и, как бы все время прислушиваясь, вышла из комнаты. Романов направился следом. Они одновременно посмотрели на входную дверь и заглянули к сыну. Тот почему-то спал, прижав к себе замызганный рюкзак, и лицо его было блаженно-розовым.