Онлайн книга «Взрыв направленного действия»
– Ну, так сказать, бандит… – Гм-м, – подался вперед Логинов, закрывая собой Беляева. – Евгений Николаевич, руку надо отрезать мертвому бандиту, он кричать не будет. – Ф-фух! – вздохнул прокурор. – Конечно! Конечно, Павел Викторович, то есть Виктор Павлович! Режьте, я санкционирую в интересах, так сказать, общественной безопасности! Я все санкционирую! – повторил он, неожиданно выпрямляясь и окидывая взглядом переулок. – А сейчас, простите, у меня гастрит, то есть обед… Гордо проследовав к подъехавшей со стороны Десятинной «Волге», прокурор оглянулся и вдруг громко крикнул: – Литецкий! Литецкий! Подойдите сюда! Бледный как мел адвокат Чокнутого на полусогнутых подскочил к «Волге». Прокурор тем временем уселся на переднее сиденье и, сурово глядя прямо перед собой, отчеканил: – Я рассмотрел материалы. Заявление и свидетельские показания носят явно клеветнический характер и направлены на дискредитацию достойного офицера спецслужбы. Я этого не потерплю! – Но… – Я еще не закончил. – Простите… – Я еще не решил, санкционировать ваш арест или нет и по какой статье вы пойдете – как организатор массовых беспорядков или как рядовой участник… – Евгений Николаевич… – Пока я буду думать, вы должны предоставить мне заявления всех свидетелей, в которых будет написано, что клеветнические показания ими были даны под принуждением. Ясно? – Да. – Если к трем часам у меня не будет чьих-то заявлений, виновные будут привлечены к ответственности за клевету… вместе с вами. Трогай! «Волга» фыркнула и отъехала от застывшего в полупоклоне адвоката. Литецкий еще минуту стоял неподвижно, а потом с испугом посмотрел в сторону «Мерседеса». Минер с окровавленным тесаком как раз высунулся из салона и крикнул: – Товарищ полковник! Не получается! Нужен топор! – Какой топор? – вздохнул Беляев. – Милютин! Милютин! Ко мне! Когда дюжий «альфовец» подскочил, Беляев кивнул на «мерс» и сказал: – Пособи минеру. Только осторожно, там «лимонка»! – А-а! – вдруг завопил бандит из машины. – Она взорвется, она взорвется! – Да закройте ему пасть! – крикнул Беляев. Логинов подождал, пока из «мерса» извлекли находящегося в полуобморочном состоянии бандита с «лимонкой». Его правая рука, перемотанная скотчем, была забрызгана кровью. Под локтем из странных ошметок торчал осколок плечевой кости убитого снайпером бандита. Логинов повернулся и увидел, что прямо на крыльце прокуратуры блюет какой-то расфуфыренный тип в шикарном костюме. Это был Литецкий. Бандита дотащили до милицейского «лунохода» и сунули внутрь. Следом сел Петров, дверца с решетчатым окошком захлопнулась, и кавалькада из трех машин с воем и мигалками вырулила из Планерного на Пролетарскую. Логинов понаблюдал, как бандитов одного за другим грузят в «пазик», и крикнул Беляеву, разговаривавшему с начальником ГОВД: – Полковник! Я – в управление! Заканчивайте тут и приезжайте. – Есть, – кивнул Беляев. На Пролетарской, за милицейским оцеплением, несмотря на дождь, собралась огромная толпа зевак. Она тут же сомкнулась за машинами, которые увезли злополучную «лимонку». Люди сообщали друг другу новости – одна страшнее другой. – Бандиты заминировали прокуратуру и взяли заложников, как в Буденновске… – Тридцать человек убили, я сам видел… – Снайпера сбросили на парашюте, и он приземлился прямо на крышу… – Говорят, переулок закроют, а ночью пожарными машинами будут смывать кровь… – Привет, отец, – сказал Логинов, с трудом продравшись сквозь толпу, и устало опустился на сиденье «Опеля». – Говорят, шибко побили там бандюг? Такие страсти рассказывають… – Не очень шибко, но побили, – вздохнул Логинов. Он прикурил сигарету, потянулся к микрофону и только тут вдруг вспомнил о водителе «КрАЗа». – На Десятинную, отец. Волк-10, Волк-10, я – Тигр-6, отзовитесь. – Я – Волк-10. – Клиента взяли? – Нет. На всякий случай проводим осмотр всех помещений, но многие люди видели, как этот Поплавский смылся сорок минут назад. Самое главное, что его машина осталась здесь. – Понял. Узнайте его адрес и загляните туда. Машину отгоните в управление. Конец связи. На Десятинной у Планерного тоже стояла толпа, но поменьше. Оглядываясь по сторонам, Логинов выругался и уже хотел возвращаться, когда вдруг увидел лысоватого водителя «КрАЗа» у забора воинской части. Стоя в окружении, судя по всему, водителей других грузовиков, он о чем-то взахлеб рассказывал, размахивая руками и дергая головой. – Стоп, отец, – сказал Михеичу Логинов. – Посигналь. Он посигналил, лысый оглянулся и вдруг, растеряв весь свой пыл, попятился. – Позови его, – сказал Логинов, посмотрев на часы. – Вон того, лысого. – Эй! Мил человек! – крикнул Михеич, опуская стекло. – Ты, который с плешью! Поди сюда! – Кто – я? – Да ты, ты! Не задерживай! Лысый ни жив ни мертв побрел через дорогу. По сторонам он не смотрел, и какая-то «семерка» едва его не сшибла. – Где ваша путевка? – спросил Логинов, когда лысый наконец приблизился. – А-а? – Дайте путевку, я сделаю запись. Водитель «КрАЗа» наконец понял, чего от него хотят, и облегченно вздохнул. Порывшись в барсетке, он извлек из нее бланк путевого листа и протянул Логинову. Виктор написал несколько слов, расписался и сказал, протягивая путевку обратно: – Там есть номер телефона. Если что, позвоните. Машина в переулке, но вам придется дождаться прокурора. Он проводит расследование, так что обратитесь к нему. Спасибо. Всего доброго. В управление, отец, – повернулся Логинов к Михеичу. – Жми на всю катушку. По дороге Виктор молча курил, задумчиво глядя через стекло на умытые дождем улицы Ипатьевска. Странно, но ему почему-то казалось, что город стал чище. Когда «Опель», разбрызгивая из-под колес воду, лихо подрулил к крыльцу управления, Логинов, глянув на часы, посоветовал: – Ты вот что, отец, пообедай пока, а то черт его знает, когда еще выпадет случай… Минут тридцать хватит? – Хватит, Виктор Палыч. – Давай. – Привет, Степан, – сказал Логинов, входя в кабинет. – Как успехи, что нового? Захаров поднял глаза от диктофона, в котором ковырял отверткой. – Список составил. Произвожу записи голосов. Подружку Аверьянова едва разговорили. Поначалу она только рыдала в подушку. Когда выяснилось, что она работает в колледже замом по воспитательной работе, ребята смекнули, что к чему. Они битый час объясняли ей, что конфиденциальная информация о личной жизни, ставшая достоянием следствия, ни в коем случае не подлежит разглашению и никаких неприятностей из-за этого на работе у нее не будет… |