Книга Одна на две жизни, страница 86 – Галина Львовна Романова

Сатирра металась на верхнем этаже, время от времени по пояс высовываясь из окон гостиной и вереща так, словно весь первый этаж был объят пламенем. На противоположной стороне улицы толпились зеваки, соседки подсматривали из-за шторок, а два ликантропа как ни в чем не бывало расположились на крыльце, одетые только в короткие штаны и куцые, распахнутые на груди безрукавки. У ног их валялся огромный мешок. Стоявший в сторонке констебль не знал, вмешаться или нет. С одной стороны, такая толпа создает опасность, а с другой — никто же вроде не запрещал нелюдям находиться на этой улице. И они ничего не делают, просто стоят и ждут.

На ходу доставая пистолет, Ариэл протиснулся сквозь толпу. Со шпагой было бы сподручнее, но по пути он зашел в чародейный квартал и у одного торгаша из-под полы приобрел пули с покрытием из серебра. Ликантропы почуяли это, стоило ему взвести курок.

— Но-но! — зарычал один. — Мы от Лохматого. Есть новости!

— Тогда пошли.

Толпа зрителей заволновалась, но Ариэл круто развернулся к людям:

— Тайная канцелярия.

На обывателей эти два слова произвели нужное впечатление — люди вдруг вспомнили, что у каждого есть срочные дела, и поспешили прочь. Только констебль остался на месте, заинтересованно вытянув шею.

Сделав гостям знак следовать за собой, Ариэл тычком руки распахнул двери. Наблюдавшая сверху из окошка Лимания испустила счастливый вопль, простирая к нему ручки и от полноты чувств только блея, как овца.

Подниматься на второй этаж ликантропы отказались — они вообще, несмотря на умение лазить по стенам, недолюбливали многоэтажные строения и предпочитали селиться на первом этаже, если не получалось снять жилье в полуподвале. А тут еще и царил приятный для волчьего глаза полумрак.

Переступив порог, ликантропы не стали долго тянуть и вытряхнули из мешка живого, но изрядно помятого молодого сатира.

— Вот, — сказал один из них. — Вроде похож.

Сатир попытался вскочить, но шлепнулся на задницу и испуганно заблеял, когда Ариэл приставил ему дуло пистолета к макушке точно между рогов:

— Как звать?

— Ма-марилий…

Внешне он действительно походил на того козлоногого блондинчика, которого описала Лимания — светлая масть, прямые тонкие рога, кудряшки… Но светловолосыми была почти треть всех сатиров, да и кудрявые среди них встречались частенько.

— Где ты был вчера днем?

— Не ваше дело, — тонким голосом огрызнулся сатир. Вышло не слишком грозно, учитывая его явный испуг.

— Пристрелю. И отдам на мясо этим парням за работу, — пообещал Ариэл.

— Я буду жаловаться в ме-ме-местную полицию! — заблажил сатир. — Это преступле-э-эние! Я требую уваже-э-эния! Я ни в чем не-не-не виноват!

Вопить и отпираться он мог сколько угодно, но в эту самую минуту на него злым бесенком налетела Лимания. Скатившись с верхней площадки, где подслушивала разговор, она с разгону боднула сатира безрогой макушкой так, что тот покатился кубарем.

— Вот тебе-бе-бе! Говори, где моя хозяйка? Говори! — заверещала она, высоко подпрыгивая и норовя лягнуть его копытцами.

Получив несколько чувствительных пинков в бока, Марилий на четвереньках бросился спасаться под ноги ликантропов, которые сочли за благо отступить перед разгневанной самкой. На их лицах отразилось явное одобрение — волчицы тоже имели право трепать волков почем зря.

Ариэл подскочил и сгреб Лиманию в охапку. Она визжала и брыкалась как одержимая.

— Да цыц ты, коза! — рявкнул человек и повернулся к сатиру. — Сам все расскажешь или тебе помочь?

— Я ничего не-не-не знаю! — заблеял Марилий.

— Врешь.

Сатир кинулся было бежать, но один из ликантропов проворно сбил его с ног и наступил на грудь. Ариэл подошел с другой стороны, с третьей — Лимания. Оказавшись в кольце врагов, Марилий стал рассказывать…

В столицу он действительно прибыл всего несколько дней и еще не успел ни с кем познакомиться из местной диаспоры. Дома, на селе, ему было скучно. Он подался в город в надежде на легкие заработки и все это время слонялся по улицам, разинув рот. Пару раз ему удавалось заработать — помочь разгрузить мешки и коробки у магазина, перебрать фрукты на рынке, сбегать отнести записку. Платили мало, но почти не имевший до этого дела с деньгами Марилий ощутил себя богачом.

А потом к нему подошел человек и предложил заработать. И назвал сумму, которая для сатира была просто запредельно огромной — двойной империал. Надо было всего лишь познакомиться с одной молодой самочкой, погулять с нею немного, а потом дойти до ее дома и нейтрализовать сатирру, впустив внутрь того человека и его спутников.

Марилий справился с задачей, но не смог причинить вреда самке своего вида, ударил по голове не слишком сильно и оттащил тело в подвал. Пока он возился, эти люди увели сверху молодую женщину.

Сатира с собой не взяли, и он поспешил за каретой, уверенный, что люди просто забыли о нем в суете. Он преследовал карету довольно долго, но, запутавшись в незнакомом городе, упустил ее на одном из перекрестков.

— Покажешь это место. — Ариэл за шиворот, как щенка, поднял сатира на ноги. — А вы двое — за мной. На случай, если этот козел опять будет упираться.

Ликантропы довольно оскалились, предвкушая развлечение за чужой счет. Лимания вцепилась в локоть Ариэла:

— Вы ее найдете? Вы ее спасете? Вы поможете моей бе-бе-бедной хозяйке?

— Я жизнь за нее отдам, — просто ответил он.

Вчетвером они отправились по следам. Прохожие оборачивались на странную компанию — два ликантропа вели под локти перепуганного сатира, от которого явственно несло, а из штанины время от времени на мостовую падали козьи орешки. По пятам за ними шагал мужчина с пистолетом и шпагой.

— Тайная канцелярия, — буркнул он констеблю, пытавшемуся задержать их.

Марилию повезло больше, чем в свое время Ариэлу, — он долго бежал практически по пятам кареты, изо всех сил пытаясь догнать, и потерял ее только на проспекте Славы, где похожих карет было видимо-невидимо.

— Мне-не-не показалось, что она поехала туда, — указал он вдоль выходящей на проспект набережной, — но я забоялся…

— Пойдем, — решительно заявил Ариэл, выдвигаясь вперед.

На набережной теснились особняки знати и некоторые административные здания, а также именно сюда выходил окружавший музей центральный парк, именовавшийся Королевским. Карете отсюда деться было некуда. Она должна была либо проехать набережную до конца и там свернуть, либо остановиться около одного из этих зданий. Что-то подсказывало Ариэлу, что долго кататься по столице похитители не стали и набережная — конец пути. Правда, были еще и два больших моста — один так вовсе был застроен лавочками мелких торговцев. Там легко можно было спрятать женщину, но ее могло увидеть много посторонних глаз. Нет, мост отпадает.