Онлайн книга «Вождь из сумерек»
|
Прошло не больше часа и на поле осталось только двое. По их движениям, потому, как копья в их руках экономно, но мощно то останавливали атаку противника, то наносили удар, было нетрудно догадаться, что встретились многоопытные бойцы. У обоих могучими ударами давно были уже искорежены, искалечены, изуродованы нагрудные и наплечные пластины. И шишаки давно утратили первоначальную гордую форму. Но сдаваться никто из них не хотел. Дрались молча и остервенело, давно забыв о том, что бой идет на тупых копьях. Молчали, затаив дыхание, и зрители. – Толяна бы сюда, елы-палы! – долетел до Стаса полный сожаления голос стоящего неподвижно за его спиной Веселина. – Он бы показал им, что такое настоящий копейный бой. А на этот махач и смотреть противно. Стас не мог не согласиться с парнем. Бой и в самом деле не отличался разнообразием атак и ударов, красотой замысла и хоть каким-то подобием тактического рисунка. Но все когда-то кончается. Тупой конец копья шарахнул прямо в личину. На усы и бороду хлынула кровь. Пересмысл поднял руку, останавливая бой. – Подойди, витязь… открой лицо и назови свое имя, чтобы люди смогли узнать победителя. Победитель подошел к помосту, остановился в двух шагах и, с трудом сдерживая дыхание, произнес: – Позволь, конязь Пересмысл, не снимать личины. Я еще хочу побиться на мечах, если вождь Станислав и конязь Зорень не будут против. Личина изменила голос поединщика. Сделала его глуховатым и сиплым, но что-то знакомое послышалось Стасу сквозь хрипы и прерывистое дыхание. – Сцена из средневековых романов. Рыцарь без имени, – пробормотал он. И уже громче добавил так, чтобы слышали все: – Доброму бойцу и добрый конь! Я думаю, конязь Зорень возражать не станет. Позволим, Зорень? Зорень помедлил с ответом. – По правилам каждый может биться только один раз, но если конязья согласны… И Пересмысл величественно наклонил голову. – Можешь попробовать свой меч, витязь! Зрительские «трибуны» взорвались от крика. Чего больше было в этих криках одобрения или возмущения нарушением правил – разобрать было не возможно. Но одно было ясно, все симпатии и антипатии зрителей принадлежат только этому бойцу. Между тем вои Войтика вынесли с поля боя раненых, убрали брошенные и потерянные щиты, сломанные копья, потерянные шлемы. И в поле вышли мечники. Того времени, пока поле приводили в порядок, вряд ли хватило победителю копейного боя, чтобы восстановить свои силы после сражения, но он, не раздумывая, шагнул вперед и начал молниеносную атаку. Стас внимательно следил за его действиями и время от времени кивал головой. Нескольких ударов меча хватило неизвестному бойцу для того, чтобы обезоружить первого противника. Стремительная атака и повержен еще один. И, не переводя дыхания – новая атака. Его длинный меч разил без пощады. – Крепкий рубака! – одобрительно кивнул головой Стас и повернулся к Зореню: – понимает, что затянувшийся бой для него сейчас равен поражению. Похоже, я знаю этого бойца, брат. – Откуда? Ты же сам запретил нашим участвовать в потехе. – А ты присмотрись повнимательнее… Зорень прищурил глаза, следуя совету побратима. – Бой как бой. – Ну, нет! – не согласился Стас. – Смотри. Начало атаки… косой удар под колено и сразу по кругу вверх, с обманом в шею. Если бы дрались заточенными мечами, вряд ли спасла и кольчужная бармица. Валяться бы этой голове на земле под ногами. А так полежит с недельку на лавке и оклемается. Узнал? Зорень отрицательно помотал головой. – Десяток отработанных до совершенства приемов и несколько фирменных ударов. Это Серд. Посмотри, как он проводит меч, меняя направление атаки. Еле заметное движение кистью и меч бьет под ребра. – Не может быть! Чтобы Серд с его норовом… – Может, может! – стоял на своем Стас. – Смотри… атака. Он не блокирует ее. Он бьет навстречу. Не каждая рука выдержит встречный удар такой силы. Рукоять отдает в кисть. Рука на мгновение немеет. А он бьет сверху, в плечо… А витязь, как дикий, ослепший от ярости вепрь, вломился в самую гущу дерущихся. Раздает разящие удары налево и направо. И Стас не выдержал. – Воевода Серд! Ко мне! Его зычный командирский голос перекрыл грохот сражения. Поймал на себе полный недоумения взгляд Пересмысла, заметил недовольную гримасу на лице Горденя. Веселин раскрыл рот и растерянно смотрел на поле. Витязь, настигнутый командой, отбил нацеленный на него меч и, шатаясь, вышел из боя. Постоял в раздумье, уперев кончик меча в землю, и медленно, сутулясь, пошел к Стасу. Стас, опрокинув свой стул, шагнул ему навстречу. Остановился напротив, подумал и, расстегнув подбородочный ремень, снял с головы шапку-ерихонку, открыв всем красное, распаренное лицо. – Не будем обижать ребят, воевода Серд. Оставь коня им. У меня в Волчке найдется для тебя конек и получше этих, – тихо сказал он, глядя прямо в глаза воеводы. Серд побледнел и медленно опустился перед ним на колени. – Прими мой меч, вождь… если он не нужен тебе, утопи в реке, зарой в землю, а если… Серд говорил с трудом, мучительно подбирая непривычные для себя слова. – Я принимаю твой меч, Серд. А взамен прими и ты меч, воевода, – и, не оборачиваясь, распорядился: – Веселин, мой меч! Бой сам собой прекратился. И бойцы, и зрители с изумлением следили за происходящим перед их глазами. Веселин между тем вложил в руки вождя меч из козарской добычи с узорчатым клинком и рукоятью из рыбьего зуба. Золота и драгоценных каменьев на нем было поменьше, чем на мече, подаренном Зореню, но все равно стоил он целое состояние. – Пусть этот меч в твоих руках верно служит роду и земле славов, – с этими словами он вложил меч в руки Серда, который с плохо скрытым страхом смотрел на бесценный дар. – И народу. И поднимись. Не гоже воеводе славов стоять на коленях. Серд, несмотря на свой немалый вес, легко поднялся. – Вождь, этот меч… – Нашел достойные руки, – прервал его Стас, догадавшись, что воеводу смутило множество золота и камней на оружии. – А на эти побрякушки плюнь. И пойдем отсюда. Зачем мешать ребятам? Пусть лошадка обретет хозяина. Серд на деревянных ногах послушно зашагал за ним, все еще пребывая в растерянности. Зорень, не забывший еще Соколянь и суровый, непримиримый голос Стаса, которым он изгонял воеводу из рода, тоже был ошеломлен неожиданным развитием событий и с удивлением смотрел на него. |