Книга Ева. Гибкий график катастроф, страница 50 – Инна Георгиева

Полина Казакова

Надо было догадаться, что Ева выберет именно это платье: с полным отсутствием вышивки, открытыми руками и юбкой до колена. А еще длинной широкой лентой, обхватывающей талию. Хорошо, оно хотя бы было атласным и черным, потому отлично подчеркивало все, что было выше попы. То, что было ниже, терялось в складках широкой юбки. Чтобы хоть как-то украсить невзрачный наряд, я обула Еву в свои босоножки на шпильке, подняла волосы, вставила в уши крупные серьги, а на руку надела белый браслет. Шею решила не загружать: кожа у ведьмы была такой, что за нее не грех было бы и убить. Она сама служила хозяйке украшением. В целом образ получился симпатичный: неброский, но приятный. В стиле Евы. То есть ни в какое сравнение не шедший с моим собственным, но тоже ничего.

— Ты вот так и пойдешь в «Домино»? — удивилась ведьма, с несколько смущенным видом косясь на мои ноги, затянутые в сеточку черных чулок. Я улыбнулась с видом роковой женщины и поправила корсет, над которым возвышалось два роскошных полушария. Собственно, это и был весь мой наряд: длинный готический корсет с черной накладной «юбочкой», туфли на таких каблуках, что ими можно было убить при желании, чулки и тонкий кружевной «ошейник».

— Нет уж, подруга, — ответила я, любуясь собой в зеркале. — В клуб ты сегодня едешь одна.

— Почему?! — ахнула моя недогадливая Ева в надежде заполучить себе группу поддержки. Как будто мне нечем было заняться, кроме исполнения роли «девушки с помпонами».

— Потому что любовь, милая, это не футбол. Здесь болельщики не нужны. К тому же меня твой Алекс и так не сильно любит. В отличие от Богдана, которому я должна сегодня кое-что подарить.

В конце предложения мои губы растянулись в предвкушающей улыбке, и Ева не удержалась от вопроса:

— Что же это за подарок такой, что мы его не вместе выбирали?

— Ну, — игриво пожала я голыми плечами, — есть у меня одна идейка…

Сигнал подъехавшего такси прервал меня на полуслове.

— Твоя карета подана, принцесса, — весело сообщила Еве, практически выталкивая ее в прихожую. Ведьма смотрела на дверь с таким откровенным ужасом, будто у меня там обитал сфинкс и съедал каждого, кто пытался выбраться наружу (кстати, неплохая мысль; где бы раздобыть парочку?). Я мысленно покачала головой:

— Прекрати трястись! Ты отлично выглядишь: против такой красотки ни один мужик не устоит. Даже заклинатель!

— Но я думала, ты хотя бы довезешь меня до клуба, — попыталась было поканючить Ева, но я молча всучила ей пальто и указала на дверь. Тоже мне нашла секьюрити! У меня сегодня свое свидание. Потому что, в отличие от кое-кого, я с парнем не ссорилась. Особенно в канун Дня влюбленных: это же надо быть совсем бестолковой!

— Удачи, — прошептала под нос, в окно наблюдая, как Ева садится в такси. — И, ради бога, прояви, наконец, характер!

А ровно в семь вечера, как и договаривались, в мою дверь позвонил Богдан. Я накинула на плечи шубку и выскользнула за порог, стараясь не показывать этому чувствительному ценителю чистоты масштабы художественного беспорядка в моей квартире. А то, блин, каждый раз поражается. Нет, я согласна: пыль можно было бы и протереть, но как же паучки, живущие в ней по углам?! Сейчас зима, мороз, куда они пойдут, если я их прогоню?! И как можно после этого называть меня безразличной? Да я жизнь крошечного насекомого ценю выше собственного комфорта!

— Ты выглядишь волшебно! — проурчал парень, галантно целуя меня в щечку. Как ребенок, честное слово. Еще бы руку облобызал.

— Это ты еще не знаешь, что у меня под шубкой, — решив немного подразнить, стрельнула я глазами.

Богдан склонил голову набок:

— А можно взглянуть?

— Нельзя, — еще выше подняла я воротник. — Это сюрприз.

— Хотя бы намекни, что можно будет с ним делать!

— Что-нибудь придумаем, — взяла я парня за руку. — Но мои мысли крутятся вокруг кубиков льда и взбитых сливок.

— Вах! — выдал Богдан, почти бегом направляясь к машине. Я усмехнулась: и кто сказал, что мужчинам сложно придумать достойный презент?

— Надеюсь, нам сегодня никто не помешает? — спросила, усаживаясь в низкую «хонду». Богдан вставил электронный ключ и напряженным тоном (который я тут же приняла за комплимент) ответил:

— Нет. Алекс уехал на выступление, мачеха с отцом в Париже, а у Егора, кажется, четвертое по счету свидание. Или пятое, я уже запутался.

— В смысле «пятое»? — не поняла я. — За неделю?

— За день, — поправил Богдан. — Егор месяц думал, с кем будет праздновать День Валентина, в итоге выбрал пять самых с его точки зрения достойных девушек и решил уделить каждой по два часа. Сегодня с девяти утра в запарке. Уже четыре раза прибегал переодеваться… да, точно четыре. Тогда эта — последняя. Кажется, Светочка. Ей обломился ресторан и ночь любви. Так что он ее привезет домой, но не скоро, поскольку свидание только началось, а на финишной прямой Егор вряд ли спешить будет.

Несколько мгновений я смотрела, как за окном сгущается лес, и представляла четырех влюбленных девиц, так запросто отпустивших парня на ночь в День Валентина. Это же как нужно любить, чтобы терпеть на ушах столько лапши?!

— Мне показалось или ты действительно рассуждаешь со знанием дела?! — покосилась на Богдана.

— Что ты, Полиночка! — тут же вскинулся он. — Я бы так никогда не поступил!

— Смотри мне! — пригрозила с улыбкой. Хотя и так знала: от меня парень к другой бегать не станет. Нет, он, конечно, может попытаться, но делать это со сломанными ногами (и это если мне какой-нибудь ломик под руку не попадется — я вообще страшна в состоянии аффекта) будет несколько проблематично.

В этот момент машина остановилась. Богдан вынул ключ, обежал авто спереди и предупредительно открыл мне дверь:

— Прошу вас, моя королева!

«Какой джентльмен», — довольно подумала я и с ним под руку вошла в дом.

А там…

Знаете, если бы под окнами сейчас завыли пожарные сирены, я бы не удивилась: Богдан явно перестарался со спецэффектами. Свечи были везде. То есть буквально везде: на каждой плоской поверхности. Даже на ступенях! Мало того что я тут же ощутила себя в церкви (что, конечно, не добавило сексуального напряжения), но и с точки зрения обычного инстинкта самосохранения это был просто ахтунг.

— Ты что, уехал, оставив свой муравейник в огне?! — пришпилила парня к полу взглядом. — Тебя папа в детстве не учил со свечками не играться? А розы?! — Я демонстративно развела руками: весь пол был усыпан бордово-красными цветами. И не просто бутонами: против такого даже я бы не стала возражать, хотя и предпочла бы получить их в виде букета: но он оставил стебли. Колючие стебли! — Только не говори, что в постели так же!

Затравленный взгляд Богдана был красноречивее любых слов. Я мысленно выругалась: и чему удивляться? Будто не знала, с кем встречаюсь. Он же дизайнер! Ему же пофиг такая мелочь, как удобство и уместность, главное — эстетическое, мать его, удовольствие.