Книга Ева. Гибкий график катастроф, страница 56 – Инна Георгиева

— Эй, друг, — набрасывая шкуру гризли, позвал Хаск, — чего такой задумчивый?

— С девушкой поругался? — тут же предположил Гугля.

Я бросил на него раздраженный взгляд.

— Как-то ты не слишком похож на зомби, — протянул задумчиво.

Жека тут же подскочил к зеркалу:

— Что? Почему? Ты же сам костюмы притащил! Может, сделать дыр побольше?!

— Тебя координация подводит, — пояснил я под дружный «хрюк» Хаска с Лектором. — Давай я тебе врежу разок, чтобы добавить реалистичности?

— Оставь его, Демон, — покачал головой Андрюха. — Не видишь: парень нервничает, дергается. Я бы на его месте тоже боялся.

— Серьезно?! — тут же обернулся к нему Гугля.

— А то! — поддержал друга Хаск. — Выходить к металлистам в образе Бибера — это же как сунуть голову в пасть тигру: испытание на храбрость, отвагу и лишний повод подумать о завещании…

— Да идите вы все! — рявкнул Жека, на всякий случай делая прореху на фиолетовой кофте шире. А ведь когда-то это была любимая кофта Богдана. Потом фиолетовый вышел из моды и одежка оказалась на чердаке. Надо признать, очень кстати оказалась. Я только надеюсь, что в ближайшее время этот оттенок не появится на страницах журнала «Vogue», иначе брат меня живьем сожрет.

Нерешительный стук в дверь заставил Лектора подпрыгнуть на месте и, слегка шатаясь на массивных «копытах», броситься ее открывать.

— Ребята, знакомьтесь, — сказал он, за руку буквально втягивая в гримерку миниатюрную девушку лет двадцати. — Моя супруга, Жанна. А это, в костюме Дракулы, Александр; там, весь изодранный, — Евгений; а медведь с гитарой — Анатолий.

— Можно просто Толик, — странным голосом предложил Хаск, и я с удивлением заметил, как порозовели его щеки.

— Анатолий Дмитриевич, — сквозь зубы поправил ревнивый супруг, видимо, тоже обратив на них внимание. Жанна улыбнулась, сверкнув неровными верхними зубами, что, к слову, только добавляло ей шарма и даже делало немного похожей на красотку Фальбалу из «Астерикса с Обеликсом». Особенно вместе с ямочками на щеках и лучистыми карими глазами.

— У тебя жена — красавица! — не преминул отметить Гугля, и я мысленно ему поддакнул.

Кроме приятной улыбки Жанна обладала также копной каштановых кудряшек до пояса и полным третьим размером груди. Одного этого было достаточно, чтобы по мнению здесь собравшихся она могла участвовать в конкурсе Мисс Мира. Ее не портили даже круглые очки в тонкой золотистой оправе на пол-лица, полные щиколотки и крупноватые бедра. Что характерно, Лектор всегда утверждал, что женщины «в теле» его не интересуют, видимо забыв упомянуть о таком «незначительном» исключении.

— Мася, я занял тебе столик поближе к сцене, — почти проурчал Андрюха, аккуратно придерживая жену за талию и ненавязчиво прижимая к себе. — Третий справа. Хочу во время выступления тебя видеть.

— Третий? — повторила, подняв на него глаза, Жанна. — Но, кажется, там сейчас сидит Роберто…

— Не переживай, он поднимется. Просто скажи, что ты моя жена.

— Ага! — радостно кивнул Гугля. — Он сегодня заявил, что не хочет иметь с нами ничего общего. Так что вряд ли будет возражать.

— Вот-вот, — злобно зыркнув на Жеку, кивнул наш обычно самый спокойный товарищ. — А мы с Игорем договорились, что сегодня будем играть без перерыва. Так что к одиннадцати я обещаю быть весь в твоем распоряжении.

— Правда? — игриво закусила пухлую губу Жанна.

Лектор ухмыльнулся и поцеловал ее в ушко:

— Еще какая!

— Тогда я буду тебя ждать, мой… — женщина отступила на шаг, внимательным взглядом прошлась по костюму супруга и неуверенно закончила: — Козлик…

Лектор тут же обиженно развел руками, демонстрируя наряд в другом ракурсе:

— Я демон!

— А я тебе сразу сказал, что рога нужно поменьше делать…

— Захлопнись, Гугля! — рыкнул Андрюха, провожая супругу мрачным взглядом. Умная женщина чмокнула «козлика» в щеку и выскользнула за дверь прежде, чем мы успели заржать. — Но, может, и правда, рога подточить?

— А толку? — пожал гренадерскими плечами Хаск. — Все равно у вас костюмы — отстой. Рванье, копыта… Один я красавец! Нет, вы только гляньте на эти когти!

Мы дружно закатили глаза: на своего гризли, притащенного непонятно откуда моим старым приятелем-охотником и слегка подретушированного демоном миражей Аллазаем, Толян не мог налюбоваться с момента, когда я его ему вручил.

— Пожалуй, на следующее Рождество подарю тебе игрушку, — сказал я с улыбкой. — Буду покупать медведя для Евы, захвачу второго для тебя.

— Если он будет с такими же зубами — бери без раздумий! — радостно оскалился Хаск. — А если нет, то загляни в раздел электроники.

— Серьезно? — удивился Лектор. — Ты же взрослый состоявшийся мужчина!

— Да! И мне нужен радиоуправляемый вертолет! Кстати, Ал, а твоя принцесса придет на выступление? Что-то мы ее давно не видели. Или у нее есть планы поинтереснее?

— Ну она же принцесса! — тут же, как всегда со знанием дела, влез Гугля. — Вот и сидит в башне, охраняемая злыми братьями-Соколовыми! Ждет своего спасителя на белом коне. Много читает, носит красивые платья в горошек, бриллиантовые тиары и из дому выходит только с сопровождением. Что ей делать в таком злачном месте, как «Домино»? Особенно после того, как Игорь отказался воплощать в жизнь идеи Роберто…

Дальше я его треп уже не слушал. И отвечать не собирался. Тем более тогда, по-хорошему, пришлось бы соглашаться. Потому что Ева вряд ли пришла бы сегодня на выступление. Для нее это был бы слишком спонтанный поступок, да и без Полины она бы в клуб не приехала. А готессе брат готовил такой вечер, который она не пропустила бы даже за две бриллиантовые тиары. Нет, сегодня я собирался выступать перед знакомой, но не такой желанной публикой. А с Евой поговорю дома, когда вернусь. И, если все получится, День Валентина закончится лучше, чем начался.

Знал бы я тогда, как сильно ошибаюсь в своих предположениях…

Ева появилась перед сценой, когда я пел уже четвертую песню. Не скажу, что считаю себя романтиком, но в тот момент она действительно была похожа на принцессу из голливудских фильмов тридцатых годов. «Женственная элегантность» — как выразился бы Богдан. Не знаю: мне образ Джессики Рэббит всегда нравился больше, чем Одри Хепберн. По крайней мере я так думал. Но когда Ева стояла передо мной там, в полутьме зала, одетая в простое черное платье, с глазами как у Бемби и собранными на затылке волосами, я начал понимать Лектора: есть те, глядя на которых просто не замечаешь недостатков. И то, что так не нравится в других, начинает казаться изюминкой, достоинством, на которое готов любоваться вечность.

Неудивительно, что, когда она улыбнулась, я тоже не стал выделываться. Тем более что вечер с ее появлением стал куда интереснее. Особенно когда рядом вдруг нарисовался Юлиан Шакуров.