Книга Четырнадцатая дочь, страница 109 – Екатерина Федорова

Госпожа Калана мощно вздохнула.

– Ах, благородный Даур… я ведь могу вас так называть? В Майлоке, как и во всем Элиморе, дела сейчас идут плохо. Не у каждого есть звонкая монета или лишний кристалл, чтобы отдать его за маленькие радости от моих девочек. А здесь клиенты с толстыми кошельками, ну как тут было не задержаться.

– Вот и прекрасно, – сказал Рут. – Я как раз из тех клиентов, которые с толстыми кошельками, так что мы, можно сказать, нашли друг друга. И желаю я той же услуги, что вы оказали когда-то моего другу, Дауру с перебитым носом. Вы ведь меня поняли, так? Маленькие радости, которые я хочу, особого рода…

Он выдержал небольшую паузу, потом бросил, чуть брезгливо скривив рот:

– Мой друг хвастался, что ему вы дали весьма красивую девицу. Но я на красавице не настаиваю, мне достаточно чистой, без болезней.

И снова вытащил из складок пояса кошелек, который успел туда засунуть. Лениво поиграл им в воздухе.

– А с девицей вы захотите уединиться в месте, где вас никто не потревожит и никто не услышит? Так же, как и ваш друг? – деловито спросила Калана. Снова улыбнулась, растянув тонкие губы. – Вам несказанно повезло, благородный Даур. Среди комнат в моем борделе есть подвальная. И как раз там я держу одну девчонку. Следуйте за мной.

Он снова шел по лестнице за хозяйкой борделя, но теперь они спускались вниз. Достигнув первого этажа, госпожа Калана повернулась боком к двери, что вела в комнату у входа. И коснулась стены.

Часть бесстыжей фрески тут же отъехала, оказавшись панелью из крашеного дерева. Рут увидел дверцу с замком, спрятанную в нише. В руке у хозяйки блеснул ключ, дверца распахнулась, и могучая бабища, кивнув, слащаво улыбнулась. Рут ступил на лестницу первым. Оставшись позади, Калана сначала потянула на себя настенную панель, потом закрыла дверь и начала спускаться.

На лестнице горели флиги, что говорило о том, что в подвал заглядывали часто. И он тут не первый клиент с особыми желаниями.

Рут, не удержавшись, потянул носом воздух. Хотя все было ясно и так.

Сквозь запахи сырости, плесневеющего камня и воды, подтачивающей фундамент где-то под землей, пробивался запашок гнили от погребенных под плитами тел. Неглубоко погребенных. Однако…

Он спустился с лестницы, встал, поджидая отставшую хозяйку, – та переставляла толстые ноги осторожно, боясь загреметь вниз. Рут с наигранной беззаботностью спросил:

– Я слышал, в Аретце ищут зеленоглазую девицу с волосами оттенка темного меда. Как я понимаю, девица пропала? Уж не в вашем ли подвале она затерялась?

Вероятность подобного была крайне мала, но проверить стоило.

– Увы, благородный Даур, я эту девчонку не видела. – Хозяйка, отдуваясь, ступила на последнюю ступеньку. – Попадись она мне в руки, разве я отправила бы такой клад в подвал? Кайрес, главный борец Лиги, назначил хорошую награду. Да я сейчас кушала бы с золота, пила из него…

По мнению Рута, все это она могла позволить и теперь – учитывая, какие пуговицы украшали ее платье. Но насчет разыскиваемой девицы содержательница борделя не врала, он это чуял. Зеленоглазой особы с волосами темного меда здесь не было. И то хорошо.

Калана прошлась по короткому проходу, идущему от лестницы, отодвинула засов на самой последней двери. Рут услышал вопль:

– Отпустите меня! Ну что я вам сделала?

И шагнул внутрь.

В комнате стояла громадная кровать, а в ногах ее застыла угловатая худая девушка. С ошейником на шее, от которого к изголовью тянулась толстая цепь.

Девица всхлипывала и умоляла. Рут, не обращая на нее внимания, повернулся к Аар Калане, сказал, возвысив голос:

– Хоть я и не просил красавицы, но эта уж больно худа. Нет ли у вас чего покрепче?

Спускаясь сюда, они прошли мимо трех дверей, и там тоже могли быть пленницы.

– Это все, что есть, так что берите, благородный Даур, не побрезгуйте, – со значением ответила хозяйка. – И не подумайте чего, эта быстро не сомлеет. Со вчерашнего дня у меня тут сидит и все вопит без умолку. Вы со своим инструментом или вам дать?

Слегка опешивший Рут помедлил, а Калана тем временем понимающе кивнула и исчезла за дверью.

– Господин, – умоляюще зашептала угловатая девица, – господин, спасите меня, я честная девушка! Я не должна быть здесь, просто принесла записку, а старуха не отпускает…

Рут глянул без всякого выражения, равнодушно отвернулся к двери. Выходить из образа не следовало, так что девчонке придется еще немного побояться.

Калана вернулась с деревянным ящичком вроде тех, в которых плотники носят свои инструменты. Сунула Руту в руки, и он машинально его открыл.

Поблескивали лезвия, у стенки лежал сверток узловатых веревок, торчали ручки небольших щипцов. Дивненько…

Во всем происходящем была какая-то несуразность. Руту припомнилась пирамида из клеток на Вратной площади. Как при такой жесткой прополке всех злодеев в нескольких сотнях шагов от площади с их клетками творится такое?

Но додумать мысль он не успел, потому что хозяйка протянула к нему ладонь:

– Вы уж простите, благородный Даур, но денежки вперед.

– Разумеется. – Рут выдохнул.

Он все узнал, тянуть не было смысла. Пора.

Ящик полетел в угол комнаты, его содержимое блестящим стальным ливнем посыпалось на пол. Девица испуганно вскрикнула, а он шагнул вперед, оттолкнув протянутую хозяйкой руку. Сграбастал темный шелк у самого выреза, дернул к себе – и с некоторым удивлением обнаружил, что хозяйка не так уж и слаба. Рост и вес давали могучей женщине возможность сопротивляться.

– Я кое в чем соврал, – холодно бросил Рут. – О вас я узнал не от Даура с перебитым носом. А от девицы, которую ему отдали.

– Не может быть, она мертва… – прохрипела женщина.

И попыталась оттолкнуть его, но Рут отбил подрагивающие руки.

– Точно замечено. Однако когда вставали мертвецы, эта девица встала тоже. Я здесь по ее просьбе, она пожелала, чтобы я отомстил.

Аар Калана содрогнулась всем телом.

Тяну время, понял вдруг Рут. Убивать женщин оказалось тяжелее, чем мужчин, – что-то тормозило руку, готовую лечь на пояс.

Прикованная девица, умолкшая, когда Рут взял Калану за грудки, неожиданно взвыла. Он на мгновенье скосил глаза, и тут хозяйка борделя, оскалив крупные зубы, схватила его за горло обеими руками.

Тело отреагировало само. Рут не стал отбиваться от захвата, просто напряг шею и повел рукой. Далт скользнул в ладонь, вошел с неприятным хрустом под левое ребро.

Хватка на шее тут же ослабла, шелк платья, который он все еще держал в кулаке, выскользнул из пальцев. Хозяйка завалилась назад. Лежала, пытаясь зажать рану ладонью, а сквозь пальцы вяло пульсировала кровь.