Книга Человек, ставший Богом. Мессия, страница 64 – Жеральд Мессадье

Ефраим и Матфей скривили физиономии. Они не могли созвать Совет, не проверив надлежащим образом подлинность этого неимоверного события. В течение целого часа они задавали Елифасу самые каверзные вопросы, но новообращенный в своем повествовании не изменил ни единого слова. Ефраим и Матфей были не просто растеряны – они пришли в сильнейшее замешательство. Никто не видел подобных чудес после…

– Да, – подтвердил Иоканаан, – после смерти Учителя Справедливости.

Матфей отправился за главой Совета, Учителем, а тот, в свою очередь, велел ему собрать всех остальных. Чрезвычайное заседание Совета должно было состояться в третьем часу. Нельзя допустить, чтобы столь необычное дело не было решено до наступления ночи. Иоканаан и Елифас бесцельно бродили по большому двору. Езекия присоединился к ним.

– Ну что? – спросил он.

– Они созвали Совет.

А где в это время был Иисус? В столярной мастерской.

В третьем часу Совет собрался на заседание. Иоканаана тоже попросили присутствовать, причем его одного, поскольку он был наставником и Елифаса, и Иисуса.

– Дверь оставалась открытой, – начал свой рассказ Елифас, – поскольку в доме было очень жарко и когда мы вернулись, мой брат Иисус и я, то не стали ее закрывать. Было полнолуние. Меня разбудил шум, раздавшийся в келье, словно человеческое тело упало на циновку. Меня охватило странное чувство, и я повернулся в ту сторону, где спал мой брат Иисус. Я увидел…

У Елифаса перехватило дыхание.

– Что ты увидел? – спросил Ефраим.

– Я увидел, как Иисус, присев на корточки и закрыв глаза, парил над циновкой.

– Вероятно, тебе приснился сон, – высказал предположение Ефраим.

– Нет, потому что меня разбудил шум и я больше не заснул… до самого утра.

– Его нашли спящим в кожевенной мастерской незадолго до полудня, – напомнил Иоканаан.

– Значит, у тебя было видение, – сказал Ефраим. – Иисус сидел на корточках. Но было темно, и ты подумал, что он парит в воздухе.

– Отец мой, – настаивал Елифас, – я видел лунный свет под ним на его циновке! Чуть позже опять раздался шум, такой же как в первый раз. Мой брат Иисус упал. Через довольно-таки продолжительное время он открыл глаза, сказал, что мне не надо ничего бояться, и заснул.

– Он сказал, что тебе не надо ничего бояться?

– Да.

– На какой высоте он парил?

– Примерно на такой, – сказал Елифас, проведя ребром ладони по своим коленам.

Члены Совета переглянулись.

– Расскажи теперь, какие еще шумы ты слышал, – сказал Иоканаан.

– Иногда по ночам я слышал такие же шумы и раньше. Но я не придавал им значения, хотя и просыпался. Я думал, что это Иисус ворочается на своей циновке.

– Как долго это продолжалось?

– Я не считал. Пожалуй, несколько недель.

Лица членов Совета стали мрачнее тучи. Елифаса отпустили, предварительно взяв с него клятву хранить молчание.

– Похоже, этот молодой человек говорит правду, – сказал Учитель растерянным тоном. – Однако, чтобы принять эту правду, нам требуется помощь всемогущего Господа. Иоканаан, знал ли ты, что твой родственник и подопечный Иисус умеет творить чудеса?

– Нет.

– Некоторые из нас, – продолжал Учитель, – видели неблагоприятные знаки. Присутствующий здесь Даниил видел, как ночью невидимая рука сорвала покрывало с его ложа. Но те знаки, о которых поведал нам юный Елифас, не могут считаться неблагоприятными, по крайней мере до нового толкования. Эти знаки кажутся мне пророческими. Как вы думаете, братья?

– Действительно, пророками могут быть только те люди, которые, как говорят, умеют парить в воздухе, – откликнулся Ебенезер. – Но имеем ли мы право предположить, что Иисус – пророк?

– Нам придется обсудить этот вопрос после того, как мы расспросим самого Иисуса. Мы сейчас же вызовем его. Но сначала, Иоканаан, мы хотим знать, какое у тебя сложилось мнение об этом новообращенном.

– За двадцать месяцев он не совершил ни единой оплошности. Он редко о чем-либо рассуждал. Когда Иисус только пришел к нам, его беспокоила судьба других иудеев. Но сейчас он больше не говорит на эту тему.

– Все это ничего не доказывает, – прошептал Учитель.

– Некоторые из наших братьев, живущих в Галилее, – заговорил Ефраим, – сообщают нам новости о внешних сообществах, а порой и об окружающем их мире. Так вот, они рассказывали мне о подобного рода чудесах, приписываемых кудесникам, некому Досифаю, который вызывает молнию в комнате, и некому Аполлонию, являющемуся людям в двух местах одновременно. Мог ли твой родственник научиться у этих людей искусству подниматься в воздух?

– Я знаю, что Иисус много путешествовал, – ответил Иоканаан. – Однако сомневаюсь, чтобы эти люди обучили его магии. Он обязательно рассказал бы мне.

– Возможно, он нарочно утаил это от тебя, – сказал Учитель. – Приведи Иисуса!

«Тревога! Тревога!» – стучало в голове у Иоканаана.

Как Совет сумеет отличить магию от проявления Божественной воли? Он ждал Иисуса столько лет, и если сейчас Иисус уйдет…

– Но ведь он не кудесник, – прошептал Иоканаан, подходя к мастерской.

Иисус прилаживал новую планку к низу двери, поврежденной песком или, возможно, обгрызенной крысами. Он спокойно посмотрел на Иоканаана.

– Какие добрые вести ты принес мне, мой учитель?

– Мне надо серьезно поговорить с тобой.

– Через эту дверь беспрепятственно проникают скорпионы и другие твари. Однажды здесь видели даже гадюку.

Иоканаан весь был как на иголках.

– У тебя взволнованный вид, мой учитель. Или я ошибаюсь?

– Ответь мне: ты кудесник?

– Даже если я кудесник, то сам ничего не знаю об этом. Понимаю, Елифас все рассказал.

Иоканаан кивнул.

– Я не вправе сердиться на него. Он еще так молод! Полагаю, он рассказал обо мне Езекии, а Езекия поставил в известность наших учителей.

Иоканаан вновь кивнул.

– И сейчас Совет собрался на заседание, а тебя отправили за мной?

– Прежде чем мы пойдем туда, поклянись, что ты не кудесник!

– Да разве я об этом знаю?! – раздраженно воскликнул Иисус. – Я встречался с кудесниками, но судить могу только об их речах, а не о тех силах, выразителями которых они, похоже, являются.

– А выразителем каких сил являешься ты? – спросил Иоканаан, дрожа от нервного возбуждения.

– Я не знаю, являюсь ли я выразителем каких-либо сил, но если и так, то не думаю, что помогаю Злу. Пойдем!

Иисус в сопровождении Иоканаана, идущего сзади, быстрым шагом направился к зале заседаний Совета и вошел первым, не став дожидаться, пока Иоканаан введет его. Он окинул взглядом тринадцать мужчин, при этом лицо его не выражало никаких чувств.