Книга Маски Тутанхамона, страница 54 – Жеральд Мессадье

Во всем царстве старались пореже вспоминать поговорку, утверждающую, что плод созревает месяц, а портится за три дня.

По-видимому, мало что менялось в мире, разве что некоторые детали.

Так же было этим утром. Присутствие во дворце Шабаки говорило каждому, что регент возвратился в Фивы. Правда, этого не знал Первый советник Тхуту. Он уехал на другой берег вместе со своим старшим сыном шестнадцати лет, секретарем и одним из лучших погребальных зодчих столицы, дабы сделать то, что любой разумный человек должен был сделать, достигнув зрелого возраста: выбрать место для погребения, которое его устраивает. Это должен быть довольно большой кусок земли, чтобы семья могла там встретиться ради вечной жизни. Когда выбор был сделан, готовилось место и по совету писцов делались соответствующие надписи и другое оформление, что обычно длилось месяцами.

Тхуту не позволил себе там опечалиться; и он, и его отец, и отец его отца поступали в этом случае так же, как и все мужчины, которых он знал. Последние месяцы службы на такой должности раскрыли ему перспективу его существования, подобно тому, как с высоты храма под ослепительным солнцем открывается обширный вид. В течение шести лет он служил уже при третьем царе. Он отдавал делу все свое умение и силы, и теперь он видел, как уничтожается плод его тяжких трудов.

Он знал, что мог заблуждаться, стремясь к власти, поэтому старался умерить свои амбиции. И теперь он видел, что на открывшемся взгляду горизонте стали удлиняться тени. Никогда никто не властен помешать приходу ночи.

Рано или поздно в череде бесконечных битв за власть он станет жертвой или павшим. Он опасался не смерти, но яда: только звери-вредители могут быть отравленными. Он был слишком гордым человеком, чтобы закончить свою жизнь как крыса или пасть как предатель.

Именно это он объяснял своему сыну:

— Все то, что я сделал для Эхнатона, оказалось напрасным. Его имя предано позору, воспоминания о нем уничтожены, поклонение Атону запрещено, и город, который он построил, все больше и больше приходит в упадок. Все свои надежды я возлагал на Сменхкару. Его правление было слишком коротким, чтобы можно было что-то изменить.

— А Тутанхамон? — спросил сын. — Он молодой, у него будет время…

— Меня не интересует, к чему приведут мои усилия, но я опасаюсь не увидеть этого.

Повернувшись спиной к красной горе, они направились к своим вьючным животным, ослам, которые мирно щипали траву. Секретарь и зодчий последовали за ними.

— Почему?

— Снова сталкиваются слишком мощные силы. Лучше не вмешиваться в битву между слонами.

— Какие силы?

К ним присоединились секретарь и зодчий, и Тхуту сделал знак сыну, что они возобновят разговор позже.

На следующий день регент созвал общее совещание правителей. Наконец собрались почти все — не было только заместителя регента Хоремхеба. Помимо Первого советника там был Майя, Маху, Пентью и новый фаворит, Усермон. Сам того не ожидая, присутствовал также Нахтмин. Что здесь делал военачальник, несущий ответственность за границы?

Тхуту был поражен: отодвинув в сторону Майю и Маху, которые считались нейтральными, Ай объединил вокруг себя тех, кого шепотом называли «бандой Верхней Земли». Нахтмин был его двоюродным братом, Усермон был родом из богатой семьи, проживающей в Верхней Земле, к тому же племянником Гуи, еще одним вельможей из Верхней Земли, в настоящее время наместника страны Куш. И Пентью был его новой продавшейся дьяволу душой. Как и предсказывал Хоремхеб, господин Ахмина готовился взять инициативу в свои руки.

И собрание состоялось в отсутствие Хоремхеба, господина Мемфиса, считавшегося главой Нижней Земли. «Какая же цель этого?» — спрашивал себя Тхуту.

Первый раз с того времени, когда бывший царский лекарь оказался в немилости, Тхуту снова увидел Пентью при обстоятельствах отнюдь не случайных. Двое мужчин обменялись любезными приветствиями, но сдержанно. Первый раз Тхуту увидел и Нахтмина после той ночи в доме Апихетепа в Саисе, когда приказал его арестовать и отстранить от должности. В этом случае приветствия прозвучали весьма холодно.

— Я вас созвал, — начал Ай, — чтобы сообщить о решениях, принятых в результате размышлений, пока я был несколько дней в Ахмине. Порой бывает полезно, — отметил он с легкой улыбкой, — оторваться от улья и посмотреть на все со стороны.

С довольным видом он пробежался взглядом по собравшимся.

— Я решил назначить военачальника Нахтмина Управителем охраны царства.

Маху старался сохранять спокойствие.

— Военачальник Нахтмин, — продолжил Ай, — обладает большим опытом и высоко почитаем в армии Двух Земель. После смерти царя Сменхкары его усилия по наведению порядка в царстве были бесценны. Этот человек отличается прекрасным знанием обстановки не только в городе, как считает Начальник охраны Маху, но также и за его пределами.

Иными словами, Нахтмин, получив это назначение, стал бы выше Маху на голову и полностью контролировал бы охрану. Таким образом, регент решил нейтрализовать Маху.

Ай повернулся к Пентью с таким видом, будто ему очень нелегко поднимать этот вопрос.

— Наш уважаемый Пентью, — начал он, произнося каждое слово с едва заметной саркастической интонацией, — руководил до сих пор царским архивом, и теперь он хорошо изучил это дело. Не сомневаюсь, что он приобрел ценный опыт.

Он выдержал паузу.

«Ценный опыт!» — подумал Тхуту. Разумеется, он теперь знает, к чему могут привести тесные взаимоотношения с богом Атоном и каким непростительным был поступок Эхнатона, когда он в то время отказался ответить на просьбы союзников о помощи! Он узнает также, что милость властителей не может защитить от немилости их преемников.

— Думаю, — снова заговорил регент, — что опыт такого человека можно лучше использовать, нежели для хранения документов прошлого. Поэтому я решил, что отныне на него будет возложена ответственность за дипломатические контакты.

Начальник ведомства иностранных дел. Это был престижный пост.

И внезапно Тхуту посетило озарение. Пентью был единственным человеком, который мог разоблачить Ая, подтвердив его вину в отравлении Эхнатона. Помиловав его, он заставлял его молчать! Никто не мог больше ему угрожать вызовом для дачи свидетельских показаний бывшего лекаря, как это делали он сам и Хоремхеб!

Гениальный ход. Сильным был тот, кто умел договариваться, а это старый шакал делал превосходно — он тоже играл в шашки.

Впрочем, иронический взгляд регента так и сверлил его. Ай ожидал, какова будет реакция Первого советника. Тхуту внешне не проявил ни малейшего волнения; он придал своему лицу выражение мягкого одобрения. Маху бросил на него взгляд, который говорил: «Как? Ты ничего не скажешь? Неужели собираешься согласиться с тем, что этот отравитель станет главой ведомства?» Но он ни на что не реагировал.

— Наконец, я решил сделать еще одно представление, — продолжил Ай. — Здесь присутствует Усермон — племянник наместника Гуи. Совсем недавно он был цветком Дома Жизни при храме Осириса в Омбосе. Оценив его глубокие знания в делах божественных и людских, я решил вырвать его из родной почвы ради пользы царства.