Книга Моя свекровь - мымра!, страница 29 – Людмила Милевская

— О Якудзе, о ком же еще, ведь он же меня похитил, чертов Борис Вырвиглаз.

— Якудза совсем мне не друг. Он дружит с большими людьми, я для него мелкая сошка. Меня он не видит в упор.

Я отмахнулась:

— Пусть так, чем он занимается?

— Всем. Секс-индустрию тут развернул: порно и проститутки. Клубы-рестораны под ним. Там же и казино. Сейчас вот организовывает производство сакэ. Завод еще только закладывают, а он уж губернию сакэ наводнил. Пьяные здесь даже куры. Короче, Якудза у нас ко всему имеет прямейшее отношение.

“Но какое отношение он имеет ко мне?” — подумала я и с любезной улыбкой спросила:

— А литературу любит ваш вездесущий Якудза — Борис Вырвиглаз?

— Вот это вряд ли, — пожал плечами Арнольд. — Знаю, что Якудза умеет писать, а вот читающим его никогда не видал. Мне кажется, он писак презирает.

Улыбки у меня как не бывало. После такого высказывания сразу расхотелось признаваться в своей знаменитости.

“Ничего, — успокоила я себя, — скоро мы с Фросей доберемся домой, прихватим мой чемодан крокодилий и в Москву сквозанем, подальше от всех грехов”.

— Да-а, жалко, что так получилось, — горестно вдруг вздохнул мой Арнольд.

Я мигом насторожилась:

— Что вас печалит?

Он признался:

— Да все. И баба ты, видно, хорошая, и подруга твоя еще молода, и капустка моя уродилась.

Я поразилась: “Что у него в голове?” — и спросила:

— К чему этот разброс: я, баба, подруга, капустка? Не пойму, куда вы, право, и клоните.

— Да туда и клоню, что всем нам теперь каюк: Якудза мне не простит, что я вам сдернуть помог.

— Что, и гигантский член вам не поможет? — довольно-таки равнодушно спросила я, какое мне дело до порно-огородника Арнольда.

Он страдальчески как-то завыл и сообщил:

— Когда Якудза наш разъярится, он забывает про все, даже про член. А вас он теперь просто в асфальт закатает. После того, как до смерти замучает.

— Но он же о нас обещал заботиться, — настороженно напомнила я. — Сами ж сказали, что Якудза “быкам” приказал, чтобы мы в абсолютно живом состоянии были. И без единой царапины.

— Это так, — согласился Арнольд, — но уж очень Якудза побегов не может терпеть. Тут в прошлом году один сумасшедший пытался бежать, до сих пор содрогаюсь, когда случай тот вспоминаю.

Он взглянул на меня и, озабоченно покивав головой, заключил:

— Не будем о страшном.

— Нет уж, — воскликнула я, — вы мне, пожалуйста, поподробней о случае том расскажите.

— Хозяин барин, — нехотя согласился Арнольд. — Чувак тот оказался дурным, вот и дернул. И взяли-то его из-за сущей мелочи. Якудза и свирепствовать не собирался: так, утюгом слегка засранца погладили бы, да паяльничком, может, пару раз к заднице приложились бы. И все, отпустили б домой, должок получив. Чувак же, дурак, сбежал.

Вспомнив свой, настораживающе благополучный побег, я спросила:

— Плоховато жертв своих “быки” охраняют, слишком часто от них бегут.

— Не часто, — расстроил меня Арнольд. — Вы — второй случай. А то, что плохо “быки” охраняют, так стараться им нет резона. Куда от Якудзы сбежишь?

— Россия страна большая.

— Ага, а у Якудзы везде свои люди. Якудза найдет и в могиле, об этом знает любой дурак. Бесполезно бежать.

Я проглотила ком, застрявший в ставшем вдруг узким горле, и, облизав нервно губы, спросила:

— И что было с тем чуваком, который сбежал?

— Ну, ясное дело, Якудза его поймал и так долго пытал, что весь город за беднягу просил: “Пожалей ты его, горемычного, убей сразу, не мучай!”.

— И что Якудза, послушал, убил? — холодея, спросила я.

Арнольд с непередаваемой болью потряс головой и сообщил:

— Не-а, зверь, не убил! Так и замучил!

Я в панике оглянулась на Фросю (боже, как молода!) и призналась:

— Мы первым же рейсом отбудем в Москву.

— Не поможет, — отмахнулся Арнольд. — Тот, замученный, как только удрал, тоже так сделал, но Якудза нашел его и в Москве.

— И что?!

— На колени поставил и спокойно сказал: “Теперь, братишка, тебе хана: так тебя проучу, чтобы другим неповадно было”.

“Неужели меня имел Якудза ввиду?” — ужасаясь, подумала я и закричала:

— Проучил?!

Арнольда вдруг передернуло:

— Проучил. Как мучился, горемычный! — ударился в воспоминания он. — Как сильно мучился! Узники концлагеря — отдыхают!

У меня неожиданно обнаружилась дрожь в коленях.

“Вот так не повезло! — зашевелила я в панике имеющимися (ПОКА!!!) мозгами. — Если Якудза какого-то затрапезного чувака так быстро нашел, то меня, умницу и красавицу, да еще знаменитость, и подавно найдет. Мои же фанаты ему и подскажут где надо искать. Мои же подруги меня и сдадут ненароком, а подруг у меня четверть Москвы”.

— Почему же вы раньше мне не сказали, что дела обстоят для нас с Фросей столь неблагоприятно? — обиделась я. — Почему не уберегли от оплошности?

— Разве вас можно от чего-нибудь уберечь? — посетовал несчастный Арнольд.

Пришлось согласиться — нельзя. До чрезвычайности я бываю порой неуправляемая.

Ладно — я! А он-то! — Тоже хорош! Зачем на побег нас подбил? Не попадись мне в злую минуту этот подлый партнер, сидела бы я на третьем своем этаже и в ус бы не дула — так там хорошо! Сумеречно! Спокойно! Тепло!

Я накинулась на Арнольда:

— Но вы-то зачем ввязались? Зачем нас в город везете? Вам бы разумней было от нас сбежать. Оставили бы нас на дороге в безвыходном положении, все и было бы тип-топ и у вас, и у нас. Вы к капустке своей в огород вернулись бы, а мы с Фросей, по дебрям досыта нагонявшись, полезли б обратно в дом, под бочок к добрым верзилам. Эх, какой вы дурак!

— В том-то и дело, что слишком умный, — посетовал подлый Арнольд. — Глянув на вас, сразу понял: дамочка еще та, вломит по полной программе.

Ну как тут не поразиться?

Я поразилась:

— Вломлю? Да с чего вы, несчастный, взяли?

— С жизненного опыта. С первого взгляда на вас был уверен, что вы бессовестно убедите Якудзу, будто я помог вам смыться вторично. Сознательно теперь уж помог, не по ошибке, как в первый раз.