Книга Белая гардения, страница 89 – Белинда Александра

— Бетти, — всхлипнула я. — Бедная, бедная Бетти.

Грусть нахлынула на меня волной. В памяти возникло заплаканное лицо матери. Я поняла назначение этой комнаты. Здесь оживали воспоминания и оплакивалось прошлое. Здесь Бетти оставляла свою печаль, чтобы продолжать жить. Я поняла, что значит эта комната для хозяйки, потому что у меня самой было нечто подобное. Но не место, а матрешка помогала мне сохранить веру в то, что мать, которую я потеряла, оставалась частью моей жизни. Благодаря незатейливой игрушке я всегда помнила, что единственный родной человек, который у меня остался, живет не только в моих мечтах.

Я долго пробыла в комнате и все время плакала, плакала, пока не начали болеть ребра и не закончились слезы. Посидев там еще какое-то время, я вышла в коридор и плотно закрыла за собой дверь. Бетти я так и не рассказала, что побывала в комнате горестных воспоминаний, но с того дня стала чувствовать особую связь с ней.

После работы мы с Ириной решили прогуляться по Кингс-кросс. В такое время люди обычно высыпали из баров и кафе и с напитками в руках, куря и смеясь, шли по Дарлингхерст-стрит. Проходя мимо одного из баров, мы услышали «Любовь под сенью ночи», которую исполняли на фортепиано. Я подумала, что это, возможно, играет Джонни, и стала всматриваться в открытую дверь, но сквозь толпу ничего не было видно.

— В Шанхае я пела в таких заведениях, — сказала Ирина.

— Ты могла бы заниматься этим и здесь, — ответила я.

Она покачала головой.

— Они хотят слушать песни на английском. Да и вообще, после недели работы в кухне я слишком устаю, чтобы заниматься чем-то еще.

— Не хочешь где-нибудь присесть? — предложила я, показывая в сторону кафе на другой стороне улицы с вывеской «Коне Плейс».

— Ты за неделю не напробовалась молочных коктейлей на работе?

Я хлопнула в ладоши.

— Ну конечно! И как я могла до такого додуматься?!

Мы отправились дальше, мимо магазинов, торгующих сувенирами из Индии, косметикой и поношенной одеждой, пока не дошли до перекрестка с Виктория-стрит, а там свернули и побрели к дому Бетти.

— Как ты думаешь, мы когда-нибудь сможем назвать это место своим домом? — спросила Ирина. — У меня такое чувство, будто я нахожусь снаружи и всматриваюсь внутрь.

Я посмотрела на изысканно одетую женщину, которая вышла из такси и быстрым шагом прошла мимо нас. Когда-то и я была такой, как она, подумала я.

— Не знаю, Ирина, может, мне проще, потому что я умею говорить по-английски.

Ирина посмотрела на свои ладони и потерла мозоль на одной из них.

— Я думаю, что ты просто хочешь казаться смелой, — возразила она. — Раньше у тебя были деньги, теперь же приходится экономить, чтобы раз в неделю сходить в кино.

Единственное, что меня сейчас волнует, подумала я, так это поиски матери.

— Я сбегаю в банк, — сказала Бетти.

В тот день посетителей было мало. Она накинула прямо на униформу легкий плащик, бросила взгляд на свое отражение в кофейнике, подкрасила губы помадой.

— На этот раз проблем с посетителями не будет, Аня? — спросила она, пожимая мне руку. — Виталий в кухне. Если возникнут трудности, обращайся к нему.

— Конечно, — улыбнулась я.

Я смотрела на нее, пока она не вышла на улицу. Это был один из тех хмурых дней, не жарких и не холодных, когда, выйдя на улицу, хочется одеться потеплее, но если оденешься тепло, тут же становится слишком жарко.

Я протерла стойку и столики, хотя на них и так не было ни пылинки. Примерно через полчаса я услышала, как открылась входная дверь. В кафе вошли несколько девушек и направились в кабинку с портретом Джоан Кроуфорд. Одетые в деловые костюмы с прямыми юбками, туфли-лодочки, шляпки и перчатки, они, несмотря на свою молодость, хотели произвести впечатление зрелых женщин. Закурив по сигарете «Дю Морье», девушки стали выпускать в потолок струйки дыма.

Когда я подошла к ним, они окинули меня оценивающим взглядом. Одна (с широкими плечами и прыщавыми щеками) что-то шепнула остальным, и вся компания засмеялась. Я поняла, что встреча с ними добром не кончится.

— Здравствуйте, — сказала я, не обращая внимания на откровенную грубость и надеясь, что они сейчас просто закажут что-нибудь и оставят меня в покое. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

Одна из девушек, полная брюнетка с волосами, зачесанными назад слишком туго для ее лица, сказала:

— Сейчас подумаю… Пррринесите мне фоды и, пошалуй, кофи.

То, как она изобразила мой акцент, вызвало хохот у остальных. Прыщавая девушка хлопнула по столу и добавила:

— А мне кофе и тертого ревеня. Но только не террртого ррревеня, а тертого ревеня, это не одно и то же.

Я подняла руку к горлу. Сжав в другой руке блокнот, я подумала, что главное сейчас — сохранять достоинство, однако почувствовала, как к лицу прилила краска. Я понимала, что не стоит придавать этому большое значение, ведь это всего лишь недостаток воспитания. Но стоя перед ними в розовой униформе, трудно было подавить в себе ощущение, что ты человек второго сорта. Я была приезжей. Реффо. Той, кого австралийцы не хотели терпеть в своей стране.

— Говори по-английски или проваливай туда, откуда приехала, — проворчала одна из девушек, но так, чтобы я услышала.

Ненависть, с которой были сказаны эти слова, застала меня врасплох. Сердце бешено забилось в груди. Я оглянулась назад, но в кухне не было слышно ни Виталия, ни Ирины. Наверное, они пошли выносить мусор.

— Точно, вали отсюда, — поддакнула толстая брюнетка, — Нам такие не нужны.

— Если вам слишком сложно понять ее идеальный английский, можете сходить заказать себе кофе на Кинг-стрит.

Мы все одновременно повернули головы и увидели Бетти, которая стояла в дверях. Интересно, как долго она за нами наблюдала? Судя по тому, как плотно были сжаты ее губы, достаточно долго, чтобы понять, что происходит.

— Правда, там напитки стоят на один-два шиллинга дороже, — добавила она. — Так что на таблетки для похудения и мази от прыщей у вас останется на два шиллинга меньше.

Девушки пристыженно замолчали. Толстушка провела пальцами по перчаткам и улыбнулась.

— Мы просто пошутили, — сказала она и махнула рукой, словно отпуская Бетти с миром. Но уже через секунду Бетти оказалась рядом. Она вплотную приблизила свое лицо к ней и сузила глаза.

— Похоже, вы не поняли, юная леди, — зашипела она, грозно нависнув над девушкой. — Я не даю вам совет. Я — владелица этого заведения, и я говорю вам, чтобы вы выметались отсюда немедленно.