Книга Цыганское гадание, страница 10 – Сьюзен Фрейзер Кинг

– Рука в порядке, – резко повторила Тамсин и снова принялась за крючки.

Уильям удивленно приподнял бровь и повернулся к Арчи, чтобы приложить к его ране смоченную водой ткань.

Наконец Тамсин справилась с застежкой. Дублет распахнулся, и она вытащила полу рубашки из брюк.

– Вот, отрежь полоску своим кинжалом, – обратилась она к Уильяму.

Он послушно отрезал полосу льняной ткани. Не прошло и нескольких минут, как он ловким движением обернул эту полосу вокруг головы Арчи и закрепил концы повязки.

Тамсин сняла свой кожаный дублет и, аккуратно свернув его, передала Уильяму. Тот подсунул дублет под голову Арчи. Конечно, это была более удобная подушка, чем клок грязной соломы.

– К утру он будет в порядке, – пообещал Уильям, услышав, как Арчи начал похрапывать. – Просто убедись ночью еще раз, что он спит, а не впал в беспамятство. Толкни его сейчас и еще раз утром, чтобы разбудить.

Она кивнула. Мысль о том, что от такой не очень глубокой раны на голове отец может потерять сознание, пугала ее. А потом вдруг она подумала, что ей придется лечь и как-то провести ночь в этой темнице, похожей на пещеру. Она вздрогнула и, поежившись, обхватила себя руками.

– Я не буду спать этой ночью.

Уильям вздохнул. Он придвинулся еще ближе к девушке, стоя на одном колене. Глядя ей прямо в глаза, он сказал:

– Послушай. Я не сторонник того, чтобы держать женщин в тюрьме. Но это дом Масгрейва, и пока вы будете находиться здесь, я не стану вмешиваться. Я раздобуду одеяла и пищу для вас обоих и пришлю сюда, в темницу. Только прежде позволь мне осмотреть твою раненую руку.

– Я не ранена. – Она торопливо прикрыла здоровой рукой запястье в перчатке.

– Ты ею почти не пользуешься. Рука сломана? Ты повредила ее во время рейда?

– Она в порядке, – процедила сквозь зубы Тамсин. Она не собиралась демонстрировать ему свою маленькую несчастливую руку.

– Если ты не хочешь признаваться в своей слабости, красавица, так тому и быть. Я сам виноват. Но я думал, таких гордых женщин не существует…

Она не ответила, только потерла руками плечи, потому что ее бил озноб.

– Ты замерзла, – тихо заметил Уильям.

Тамсин опустила глаза. В вырезе своей льняной рубашки она видела – и он тоже – полушария ее грудей и отвердевшие соски. Она прикрыла их ладонями и бросила на мужчину, сидящего рядом с ней, укоризненный взгляд.

Уильям расстегнул оловянные пуговицы своего коричневого, шерстяного дублета, скинул его с плеч и протянул девушке.

– Возьми.

Она колебалась одно мгновение, а потом ее руки как-то сами собой скользнули в рукава.

Одежда хранила тепло его тела. Это было восхитительное ощущение, как будто он обнял ее. Уильям подтянул повыше дублет, повисший у нее на плечах, приподнял рукой подбородок девушки и застегнул самую верхнюю пуговицу у основания шеи, а затем, не торопясь, перешел к следующей.

Она не пыталась остановить его. Пуговицы представляли для ее единственной дееспособной руки большую трудность, чем крючки и петли. Тамсин молчала, наблюдая за ним.

А смотреть на него было приятно. Широкоплечий, тонкий в талии, с сильными красивыми руками. Свет факела подчеркивал чеканный профиль его лица и блестящие густые черные волосы. Он стоял так близко, что она чувствовала жар его тела, ощущала его запах – смесь дыма, пота, вина и еще какой-то тонкий аромат, кажется, корицы.

Пока он трудился над пуговицами, она с растущим смятением ощущала, как ее все сильнее тянет к нему неведомой силой. Он был добр по отношению к ней и ее отцу, но ведь он – гость в доме Джаспера Масгрейва и к тому же участник какого-то заговора англичан.

– Скажи мне, – решилась она спросить, – почему ты участвуешь в делах Масгрейва?

– А почему бы и нет? – ответил, он вопросом на вопрос. Потом подтянул края дублета, чтобы застегнуть пуговицы у нее на груди. Горячая волна окатила ее тело, но девушка поспешила себя успокоить, сказав себе, что просто начала согреваться в его толстой шерстяной одежде.

– Я… Я много слышала о твоем отце, – произнесла Тамсин, задерживая дыхание каждый раз, когда он касался ее тела. – Я слышала баллады, прославляющие его подвиги. Разбойник из Рукхоупа – так его называли в этих балладах.

– Да, – хрипло обронил он, подозрительно долго возясь с одной из пуговиц.

– В них говорилось, что Аллан Скотт был приграничным грабителем. И неважно, какие неприятности он доставлял жителям приграничных земель, но он никогда не брал имущество шотландцев. Грабил только англичан.

– Я знаю историю жизни моего отца. Чего ты добиваешься?

– Просто интересно, как сын такого человека может принимать участие в черных делах англичан?

– Поскольку мы не знаем точно их планов, мы не можем судить, черные эти дела или нет.

– Все знают: Джаспер Масгрейв не способен на добрые поступки. Что именно ты согласился сделать для него?

– А это, – произнес он, застегнув пуговицу на талии и опуская руки еще ниже, – не твое дело, моя дорогая. – Он подтянул края дублета, пытаясь застегнуть его на бедрах девушки. Ощущение, пронзившее ее тело, было настолько неожиданным и острым, что она едва не отскочила в сторону.

– Это мое дело, – ответила она, стараясь, чтобы он по голосу не догадался, насколько она растеряна. – Раз это касается отца и меня лично.

– Это никак не коснется ни одного из вас, если вы послушаетесь меня и согласитесь на предложение Масгрейва. В этом случае вы сразу же покинете его замок. – Он справился с последней пуговицей и поднялся на ноги. Сейчас он стоял и смотрел на нее сверху вниз, напомнив ей мифического бога войны. Его руки покоились на бедрах, рубаха на груди распахнулась, обнажив часть груди, его широко расставленные ноги, обтянутые черными бриджами и затянутые ниже колен в длинные, блестящие кожаные сапоги, крепко упирались в земляной пол. – Масгрейв имеет полное право арестовать тебя и Арчи, – продолжил он. – Шотландский советник не будет возражать, если Масгрейв казнит вас обоих. Жизни мелкого грабителя и цыганки – ничто по сравнению с миром в приграничных землях.

– Быть повешенным – достойнее, чем быть в сговоре с теми, кого ты поддерживаешь, Рукхоуп.

– Возможно, – пробормотал, Уильям. – Но ты убедишься, что в данном случае у вас нет выбора.

– Держу пари, у тебя выбор был.

– Был, – подтвердил он. – Действительно был. – Он протянул ей руку, предлагая помощь.

Она посмотрела на его широкую ладонь и дотронулась кончиками пальцев до длинной линии, пересекавшей ее посередине.

– Вот тут я вижу, что у тебя острый ум, – проговорила она и наклонилась ниже, чтобы лучше разглядеть линии на руке мужчины при тусклом свете. – А эти линии говорят мне, что ты силен не только умом. Твоя сила заключается в воле, в сердце и в теле. И я не понимаю, почему ты заодно с таким низким и подлым человеком, как Джаспер Масгрейв.