Онлайн книга «Битва за Крым»
– Ну да, топ, – не стал спорить Логинов. – И вот еще что… – Что? – Нельзя исключать, что этот твой московский знакомый парень глазастый. Поэтому что– нибудь повяжи на голову. Такая перспектива Клер не вдохновила. – Может, я лучше надену бейсболку? – спросила она. – Да нет. Бейсболка не пойдет… Все-таки это торжественное мероприятие. Да и у татар на счет женских головных уборов более консервативные представления. Не стоит выделяться. – Хорошо, – кивнула Клер и направилась в спальню. У Виктора с гардеробом проблем было меньше. Он уже был в джинсах и майке. Дополнить ансамбль должна была легкая куртка-ветровка. Стандартный, так сказать, оперативный прикид. – Ужас! – донеслось из спальни. – Я тебя убью, Логинов! – В чем дело? – отозвался из кухни Виктор. – Ты меня за эти дни так раскормил, что я в джинсы не могу влезть… – Постарайся. – А я что делаю? Господи, кошмар, с такими темпами я за неделю закоровею! Ты меня толстой будешь любить, Логинов? На этот раз Виктор решил промолчать. Но Клер вскоре крикнула: – Ты что замолчал? Не будешь? – Буду. Если ты себя будешь прилично вести. – А я что делаю? – проговорила Клер, выходя из спальни. Повернувшись перед зеркалом, она окинула взглядом свою обтянутую джинсами попку и сокрушенно покачала головой: – Все, сажусь на диету… Слышишь, Логинов? – Слышу, слышу, не кричи, – сказал Логинов, прислонившись к косяку кухонной двери. – По-моему, так тебе даже лучше. – Ну если тебе нравится, то я спокойна… Ну как, пойдет? – спросила Клер, повязав на голову косынку. – По-моему, супер, – кивнул тот. – Тогда я перекуриваю, штукатурюсь и можем выезжать! – кивнула девушка. Сдернув с головы косынку, она прошла на кухню. Логинов посторонился, развернулся и сказал: – Тогда, значит, сделаем так. Я тебя высажу, пристрою где-нибудь машину и буду околачиваться поблизости. А ты будешь вроде бы как невзначай перемещаться в толпе. Если засечешь своего знакомого, тихо отойдешь в сторонку и отзвонишься… Ну а дальше по ситуации. Вопросы? – Может, сходим вечером в какое-нибудь кафе и потанцуем? – Я имел в виду вопросы по существу. – По существу все ясно. 95 Тот самый кадр у маяка, который прославил Александра Метелкина среди земляков, имел и еще одно, совершенно неожиданное продолжение. Уже сугубо личного плана. Конечно же, бравый морпех в увольнении без женского внимания не оставался. Были у Александра зазнобы. Но, как бы это сказать, все больше для удовлетворения взаимных физиологических потребностей. И вот, вскоре после событий на маяках, отправился Александр в увольнение в город. Хотел позвонить своей зазнобе, но потом вдруг раздумал. И решил просто побродить по городу. Попил пивка, потом прогулялся. И не заметил, как ноги сами привели его на севастопольскую набережную. Глядя на море, укрылся Александр от ветра за каким-то ларьком и закурил. И даже не заметил, как к нему приблизилась девушка, тоже решившая прогуляться по берегу. А девушка скользнула глазами по мужественному лицу морпеха и вдруг притормозила. Александр перевел свой устремленный вдаль взгляд на нее. Их глаза встретились. Метелкин был не робкого десятка, но тут его буквально заклинило. В девушке вообще-то не было ничего такого особенного. Но Александру показалось, что красивей он никого не встречал в своей жизни. Однако заговорить с ней Метелкин навряд ли решился бы. Так и стоял бы бравый морпех дурак дураком, но девушка вдруг с виноватой улыбкой сказала: – Извините, я вас просто по телевизору видела, в новостях… Правильно? – Было дело, – кивнул Метелкин, наконец обретая дар речи. – А вас как зовут? – Катя, – улыбнулась девушка. – Как мою сестру, – тоже улыбнулся Метелкин. Вот так и встретил Александр свою судьбу. Девушку, так сказать, для души. Тот день для них пролетел незаметно. Прошлись они по набережной, в кафе посидели, посетили знаменитый аквариум-океанарий. Но видел Метелкин только Катю, а всего остального просто не замечал… Катя в прошлом году окончила педучилище, была учительницей младших классов, жила и работала в Балаклаве. Была она худенькой, востроносенькой и чем-то напоминала воробушка. Но для Метелкина красивее никого не было на свете. Сперва они встречались по выходным в Севастополе. А потом Александр зачастил в Балаклаву. Катины родители рано умерли, жила она в неказистом домишке на окраине. Поначалу Метелкин просто помогал девушке по хозяйству, а то дом без мужской руки порядком обветшал. Потом как-то само собой случилось то, что и должно было случиться. Так сказать, взаимное удовлетворение физиологических потребностей… Только с Катей, в отличие от других зазноб, все это было совсем по-другому. И окончательно понял тогда бравый морпех, что это именно то, что ему нужно – для души. В общем, решил он жениться. Вскоре и матери позвонил. Правда, слова подходящие нашел с трудом: – В общем, мать, я это… вроде как того… ну, значит, гм-гм… познакомился тут с одной… то есть не с одной, а… Короче, Катей ее зовут! Мать, конечно, заохала, но Александр ее успокил: – Да ты не переживай, мать, она хорошая, сама увидишь! Я в конце весны, значит, с ней приеду… Вот! Тем более что и зовут ее тоже Катей, так что она тебе обязательно понравится… Ну и это, учительница она… Значит, детей воспитывать будет как положено… Мать, правда, не выдержала и всплакнула, но в общем и целом разговор прошел нормально. В следующее увольнение Метелкин сообщил Кате: – Я матери звонил, сказал, что мы приедем в конце весны. Вдвоем. Так что ты там насчет отпуска порешай у себя в школе. Лады? – Порешаю, – счастливо улыбнулась Катя. С тех пор в каждое увольнение Метелкин отправлялся прямиком в Балаклаву. Потому как чувствовал себя здесь уже не гостем, а почти что хозяином. Вот и сегодня, едва сдав наряд, Александр расписался в книге увольнений и отправился на автобус. Вообще-то увольнительная у него была до двадцати четырех часов. До полуночи то есть. Однако Метелкин с молчаливого согласия начальства в последнее время возвращался в часть не ночью, а на утреннее построение. Конечно, это было нарушением, но начальство все понимало. Да и не по кабакам шлялся Метелкин, а ночевал у своей девушки. Так что начальство было в курсе, и Метелкин, втиснувшись в маршрутку, поехал в Балаклаву. Несмотря на тесноту, чувствовал он себя отлично. И даже улыбался тетке, поставившей на его короткие флотские сапоги сумку. Потому что ехал морпех к любимой, и ожидал его в Балаклаве дом. |