Онлайн книга «Пояс Ипполиты»
|
- Не могла же я бежать вперед корабля, подружка. - Своего черномазого не встретила? Где он? - Об этом потом. У нас мало времени. Садись и успокойся. - Ты уж не царица ли Боспора?- спросила Лебея- Кричишь, как... Лебея не успела договорить, в комнатенку распахнулась Дверь и ворвался Аргос, как всегда хмельной и громогласный. - Покажите мне, где эти чертовы амазонки. Я хочу с ними говорить. Ты пьян, Аргос, а здесь решаются важные дела. Давай Уйдем - пусть женщины поговорят,- и он обнял моряка рукой за плечи, повернул к двери. Аргос послушался его и пошел к выходу. И вдруг взгляд его упал на Мелету. Он долго глядел на нее во все глаза и потом заорал оглушительно: - Ферида, милая! Ты ли это?! Никто ничего не понял, кроме Бакида. Он знал - внучка Фериды очень похожа на бабушку. Скиф встал между Мелетой и Аргосом, который ринулся к девушке, задержал его и сказал: - Это, Аргос, не Ферида, а ее внучка. - А Ферида умерла? - совсем тихо спросил он. - Жива, Аргос, жива. Завтра мы поедем к ней. - А Лота? - Это моя мама,- сказала Мелета, начавшая кое-что понимать.- Она в Фермоскире, я только что от нее. А ты кто? - Он твой дед, Мелета!- крикнул Бакид и подтолкнул девушку к Аргосу. - Ну и дела!- произнесла Агнесса.- Я ничего не могу понять. После восторженных возгласов, объятий и шума, наконец все успокоились. Скиф предложил Аргосу поездку к Фериде, Мелета догадалась попроситься с ними, чтобы навестить бабушку. Потом Бакид и Аргос пошли на торжище, чтобы купить лошадей, а Мелета осталась с Агнессой, чтобы рассказать о Фермоскире. Они просидели в комнате почти всю ночь, а на рассвете Агнесса переоделась в морскую одежду Мелеты и вошла на фелюгу Митродора. Замены никто, кроме кибернета Аркадоса, не заметил. * * * Агапевесса в Камышах, между тем, продолжалась. Гости и хозяйки слегка поели, слегка попили. Слегка, потому что вина амазонки закупили мало, не рассчитывая на такое большое количество гостей. И винные меха опустели. И бараньи туши, зажаренные на кострах, уже обглоданы, хлебы, выпеченные из пресного, теста, съедены, скифы и амазонки перезнакомились друг с другом, уже не раз пускались в пляски, но еще не расходились. - И не разойдутся,- сказал Борак, подойдя к царице и ко-ною, которые сидели на берегу, спустив босые ноги в воду и, увлеченные, о чем-то разговаривали. - Почему? - спросил Агаэт. - Наших парней захватили пожилые бабы, смотрите куда они оттеснили молодых амазонок. Парни со старыми не очень-то хотят уединяться и чего-то ждут. Во-вторых, амазонки не смеют уходить с пира, пока не ушла их царица, а вы, видимо, не торопитесь. - А ты торопишься? - спросил Агаэт. - Я совсем другое дело. Я не уйду, пока ты... - Слушай, Борак,- сказала Годейра,- на меня и на коноя ты не смотри. Мы вне агапевессы. Мы же цари, нас не надо охранять, мы сами себя защитим... - Но вы не можете уединиться. - Почему? - У коноя есть Лебея, у тебя - какой-то Перисад. Мне мои подружки у костра говорили. - Все правильно. Если я уйду с коноем к себе, то не затем, чтобы исполнить закон агапевессы, а поговорить о дальнейшем, что последует после праздника. Иди к своей подружке и скажи об этом. Ты видишь — все угощение кончилось, а твои скифы еще не наелись. Пусть амазонки приглашают их каждая в свой дом, пусть они ухаживают за гостями. Иди. - И вы идите. В случае чего, я Лебее не скажу ни слова. Годейра встала, подала руку коною, помогла ему подняться и пошла вперед по направлению к дворцу. - Ты же сам сказал, Борак, что парни не очень-то хотят уединяться с пожилыми. А я ведь пожилая, и даже очень. С Лебеей мне не спорить. В пастаде [16] царского дома Годейра указала коною на ложе и предложила возлечь, придвинув стол. Коной вспомнил, что когда он жил у эллинов, то видел, что знатные всегда обедали лежа у стола. Он лег на лежанку, облокотившись на валик, царица налила ему вина. - А ты, царица? - Я хозяйка. Я найду себе место. - Садись на ложе рядом со мной. Может, ты захочешь поспорить с Лебеей. Коной поднял чашу, хотел ее выпить, но царица протянула руку и отняла вино: - Ты пьян, коной, и говоришь недозволенные речи. - Но разве мы не на агапевессе? - Я уже говорила - мы вне агапевессы. - Но не вне любви,- Агаэт обнял царицу и крепко прижал к груди. Она не сопротивлялась, склонилась над коноем и дрожащими руками начала развязывать тесемки хитона... Потом Годейра сбросила подушки на пол, и они перешли на ковер. Коной запутал голову в волосах Годейры, положил ногу на крутое ее бедро и, как в омут, опустился сначала в дрему, потом в сон... Проснулся он от выкрика Борака: - Коной, наших бьют! Царица не успела еще сообразить, в чем дело, как Агаэт выскочил из пастады. В сумеречном воздухе раздавались крики мужчин, визг женщин. На фоне вечерней зари с развевающимися волосами носились амазонки, размахивали руками скифы. - Что это? - воскликнула царица. - По-моему, это обычная драка. И начали ее ваши женщины. Смотрите - скифы защищаются. - Как бы они не схватились за копья и мечи. - До этого не дойдет, я думаю. Скиф на бабу с мечом не полезет. - Из-за чего драка? - Я не знаю, царица. Но если дойдет до мечей... А все началось с Борака. Он даже не думал изменять Гипаретте, он хотел только посмотреть, не перепились ли его друзья. Нет, пьяных не было, меха из-под вина были пусты, мясо съедено, играли флейты, стучали барабаны, отплясывали скифы, их обнимали амазонки. Кое-кто уходил в сторону рощи, несколько пар переходили вброд реку. Все было мирно - девушка, задрав хитон, чтобы не замочить, держала его пальчиками за край, парень поддерживал ее за другую руку. Около флейтисток Борак остановился, его внимание привлекла одна из музыканток с необычно высокой прической. Она была на редкость красиво сложена, молода и, зная это, сидела обнажив ноги, тоже, впрочем, очень красивые. Борак поднял край откинутого хитона, прикрыл ноги девушке и зашагал дальше. Флейтистка поняла его по-своему. Она передала флейту подруге, спрыгнула со скамьи и поспешила за ним. Догнав его, взяла за руку и сказала: - В роще, наверно, много людей. Пойдем за реку? Борак вспомнил Гипаретту, хотел было отдернуть руку, но не смог. Флейтистка была красивее, намного. Он чуть сопротивлялся, но девушка упрямо влекла его к берегу. Вдруг на их пути встала пожилая амазонка. Она была не совсем стара, но безобразна. Лицо ее испещрено шрамами, некоторые раны еще не зажили. Она оттолкнула девушку и властно сказала: |