Книга Пояс Ипполиты, страница 61 – Аркадий Крупняков

- Повесил бы одного-двух, сразу бы...

- Повесил! Легко сказать. Амазонок тут тысячи, а у меня дюжина солдат... Если еще двух повесить - останется десяток.

- Тоща я повешу тебя! - крикнул Левкон.

- А что от того изменится? В городе столько хозяек. Годейра, Тира, Атосса - никто никого не слушает. Не надо было позволять строить храм. Всех не повесить, великий царь.

- Где Перисад?

- Этот вонючий козел только то и делает, что ходит по гостям. То к царице Годейре, то к Тире, а то к этой Агнессе. Сейчас он в таверне. Спит. Всю ночь был у шлюхи.

- Веди меня к нему!

- Пойдем. Только возьми охрану.

Вооружив гребцов мечами, Левкон пошел в таверну. Здесь его встретил хозяин таверны. Он был весел - дела шли хорошо. Питейный зал полон, за столом сидели пары - амазонки времени зря не теряли. Левкон поднялся на второй этаж, хозяин сразу упредил его:

- Если ты, уважаемый, к Перисаду - берегись. Он не любит...

- Я сам узнаю, что он любит и не любит!

Перисад спал, раскинувшись на кровати. Одеяло спустилось краем на пол, обнажив его белые ягодицы. Рядом на табурете лежала аккуратно свернутая одежда. Заглянув в смежную комнату, Левкон увидел Агнессу. Она тоже спала обнаженной. Ревность подкатила к горлу царевича, сжала его, перекрыв дыхание. Он кинулся к постели Перисада, схватил ремень, лежавший на табурете, и стал неистово хлестать им по ягодицам кибернета. Перисад хотел было броситься на обидчика, но, увидев царевича, только крикнул:

- Прекрати! Больно же!

Минуты две они оба молчали, потом Перисад, натянув одеяло, сказал:

- Обидно до крайности.

- Чему обижаешься, развратник?!

- Царь Боспора дурак, я надеялся, что сын умнее, но ошибся. Очень жаль.

- Как ты смеешь, плебей!

- Меня не раз бивали и твой дед, и отец, но тогда я был их подданный, а теперь, когда у меня под рукой флот и моя невеста царица Фермоскиры, поднимать на меня руку может или глупец, или преступник.

- Ты же обещал быть другом! - крикнул Левкон.

- Не ори, придурок. Разбудишь Агнессу, а ей стоит только крикнуть, и тебя амазонки поднимут на копья. Ах, как она зла на тебя, если б ты знал. А сейчас она во хмелю...

- Давай спокойно поговорим,- Левкон сел на табурет.

- Закрой дверь.

- Я тебе не слуга!

- И снова глупец. Я же голый, а ты сел на мои штаны.

Левкон встал, закрыл дверь в комнату Агнессы на ключ:

- Скажи мне честно, война скоро? Я здесь ради этого.

- Давно бы так. А то схватил ремень... Войны пока не будет, хотя о ней говорят на всех перекрестках. Я имею в виду войну с Боспором.

- Почему, если говорят?

- Горгип - это клетка, где ходят на мягких лапах четыре тигрицы и лев...

- Лев - это ты?

- Допустим. Тигрицы, как кошки, ласково мурлычат, но на самом деле готовы вцепиться в горло друг другу. Они свысока поглядывают на льва, чтобы втроем, при случае, наброситься на него.

- Не рассказывай мне сказки, говори прямо!

- Прямо, так прямо. Все трое - Атосса, Тира и Годейра - хотят быть царицами Синдики, Фермоскиры и Танаиса. А может быть и Боспора. Но до твоего царства у них когти коротки. Даже если они объединят Синдику.

~ Не скажи. Что помешает Тире посадить амазонок на корабли и бросить их к Киммерийскому валу.

- Сами амазонки столько страдали на веслах, что спуститься в трюмы триер их может заставить только чудо.

- Тира может посадить на весла рыбаков.

- Для чего? Чтобы ловить на побережье Боспора рыбу? Они же не держали в руках не только меча, но и палки. Их придется только кормить, а они прожорливы, как морские бычки. Да и не в этом дело.

- А в чем?

- Я напрасно обидел тебя, назвав глупым. Ты схватился за ремень потому, что ревнив. А эти бабы во сто крат ревнивее тебя. Ты спал с Годейрой?

- Мало ли с кем я спал.

- И обещал ее сделать царицей Боспора.

- Откуда узнал?

- Она сама мне говорила. Я ведь тоже...

- Говори о деле.

- Она, я знаю, мечтает сначала соединить Синдику с Танаисом, а потом отдать их тебе, когда ты станешь царем Боспора и посадишь ее рядом на трон. На этот же трон метит и Тиргатао.

- А Богорожденная не метит?

- Тут иной разговор. Ее мама спит и видит сделать Агнессу Верховной жрицей храма...

- А сама хочет стать царицей?

- Да, но не Фермоскиры, а тоже Боспора.

- Но она же старуха!

- Не такая уж... Твой отец тоже не молод и, к тому же, вдовец. Не зря они все торопятся с возвращением храма. И будь уверен - скоро они будут рвать друг другу горло.

- И кто выиграет от этого? Ты и Агнесса?

- Агнесса не хочет быть жрицей храма. Она из-за этого в ссоре с Атоссой. Ее не прельщает безбрачие. Она надеется помириться с тобой.

- И потому не вылезает из-под мужиков. Бери ее себе!

- Мы снова поссоримся, Левкон!

- А почему ты не говоришь про Мелету?

- Наконец-то я слышу мудрый вопрос. Мелеты нет в Горгипе. И это беспокоит всех нас. Особенно Атоссу и Агнессу. И тебя, царевич. Почему ты не спрашиваешь про Митродора? Я бы на твоем месте спросил в первую очередь.

- Нет нужды. Митро не вернется сюда, я уверен. Он останется в старой Фермоскире. Там царицей Лота, а главная жрица храма - Мелета. Они его не отпустят. Я спокоен за Митро. Впрочем, кто его знает.

- Я так не думаю. Годейра послала Мелету за поясом Ипполиты и очень ждет ее, Атосса потому и позволила жить своей дочери в гавани, чтобы проследить возвращение Аргоса.

- Причем тут Аргос?

- Ты, может, не знаешь - он дед Мелеты, отец Лоты и муж Фериды. Он очень опасен потому, что умен, коварен и отважен. Как он поколотил тебя тоща, помнишь?

- Это к делу не относится.

- Как сказать. Ты, наверное, не знаешь, что его фелюгу видели на пути сюда неделю тому назад. Но здесь он не появлялся. Я могу биться об заклад, что он готовит нам какую-нибудь каверзу.

- Что он может сделать с тремя бабами? Митро не в счет. Он еще сопляк.

В дверь постучали, и тут же она открылась. Вошла Агнесса и воскликнула:

- О, женишок мой здесь?! Хайре, Левкон!

- Хайре!

- Почему ты здесь? — спросила Агнесса, оправляя хитон.— Приехал ко мне?

- У меня только одна забота.- искать шлюх. Я приехал к Годейре.