Книга Пояс Ипполиты, страница 81 – Аркадий Крупняков

- А к тому, чтобы ты стала властительницей в любом месте, если ты Богорожденная. При твоей красоте...

- Дальше! Что нужно для этого? Не ради того ты позвала меня, чтобы намекнуть мне про моего отца - пастуха.

- Надо, чтобы Богиня Синдики проиграла войну. Вот чего я хочу.

- Не поняла?

- Если цари Боспора снова возьмут силу и сбросят повстанцев в море, амазонкам будет тут нечего делать. Царица Годейра уйдет к царским скифам, это я знаю точно, Мелету, а с ней Лоту и Аргоса синды утопят в море - только ты и я будем править воительницами. И мы уведем их в Фермоскиру. Нас приволокли сюда силой, я ненавижу эти болота, лиманы и грязных скифов, торетов и керкетов.

- Но есть еще Перисад и с ним могучий флот.

- С Перисадом и мы договоримся. Время покажет...

- Задала ты мне задачу, Священная,- после долгого раздумья произнесла Агнесса.- Что надо сделать, чтобы Мелета рухнула в море?

- Об этом подумай сама. Ты же будущая царица Фермоскиры.

- Тогда передай Сотиру, что Аргос высадку с кораблей начнет на неделю раньше и не во все города, а только на столицу. Пусть встретит.

- За тобой он зайдет?

- Завтра. Будь в постели.

- Поняла.

Это слово Атосса произнесла радостно. Она поняла - дочь согласна идти с ней на Фермоскиру.

Аргос появился во дворце на другой день после полудня. Атосса лежала, обложенная подушками.

- До нашей победы доживешь? - спросил Аргос прямодушно.

- А когда придет эта победа, Великий стратег?

- Мы идем на Сотира через две недели.

- Это худо. В это время начнутся холодные дожди. Амазонки не одеты. Они дочери теплых земель.

- Не беда. Лучше будут воевать, чтобы согреться.

- Две недели я не протяну. Прощай, добрый Аргос. Позаботься об Агнессе. Она почти сирота.

- Где она, кстати?

- Скоро вернется. Пошла проститься с подругами.

- Пусть приходит на «Арго». Я там буду ее ждать. Прощай.

- Прощай. Похорони меня около храма.

- Если сам буду жив.

Когда к Сотиру прибежала храмовая амазонка из Горгипа, он не весьма этому удивился. Из рассказов Левкона он знал, что Мелета и Агнесса враждебны друг другу и очень возможен их раскол. Тем более, что посыльная от имени Атоссы просила только одно - срочно послать в Горгип Митродора, младшего сына Сотира. На том же паруснике Митро вышел на Горгип, за ночь они с посыльной преодолели путь, с рассветом царевич предстал перед Атоссой.

- Твой отец может мне верить или не верить - это его дело, но передай ему, что Тиргатао начнет высадку на неделю раньше известного вам времени и всей силой ударит на Пантикапей. Пусть Сотир не боится амазонок Годейры - они больше не появятся в столице, они уйдут к царским скифам. Остальное неважно. Если все же боги будут не благосклонны к вам и владетелям Боспора придется бежать из столицы, я советую тебе снарядить судно на Фермоскиру. Дорога туда тебе уже известна, я приму тебя там и ты доживешь у меня до лучших времен. Последний совет только для тебя.

Сотир никак не мог решить, верить или не верить Атоссе, а старый Спартак не долго думая послал на киммерийский вал разведчика. Тот вернулся скоро и принес радостную весть - амазонки за валом исчезли. Значит, Атоссе можно верить.

В канун дня высадки, указанного Атоссой, сторожевики с побережья сообщили, что все корабли амазонок сосредоточились за косой у выхода в пролив, готовые к решительному прыжку на столицу. Вечером этого же дня триеры вышли в пролив и направились к Пантикапею. Значит утром ожидай высадки. Сотир и Левкон спешно собрали все свое войско и расположили между столицей и Тиритакой.

Ночь выдалась действительно дождливая. Над проливом нависли тяжелые низкие тучи и следить за триерами стало невозможно. В тревоге и напряжении прошла вся длинная осенняя ночь, но высадки не последовало. С рассветом тучи разошлись, выглянуло солнце и пантикапейцам представились чистые воды пролива. Триеры исчезли, как в воду канули.

Сотир и Левкон пребывали в нерешительности.

- Снова прогулки! - воскликнул Спарток.

- Понятное дело - они убоялись темноты и вернулись в свои гавани,- сказал царь Сотир.- Пошлите к старожилам на Тиритакские высоты. Оттуда видны и Гермонасса и Фанагория.

Посыльных ждали долго, над Синдикой пошел обкладной дождь и видимости на Фанагорию не было.

- Так что ж вы медлили до обеда?! - закричал на посыльных царь Сотир.

- Мы ждали, пока пройдет дождь.

Но дождь не проходил, и Левкон и Сотир не знали, что предпринять.

К вечеру прискакал человек из Пормфия и сказал, что скифы и амазонки высадились там и готовятся наступать по суше с севера, через час-другой всадник уточнил - конные амазонки огромной массой скачут к столице, а скифы идут за ними еще в большем числе.

- Мы - олухи! - вскричал Спарток.- Пормфий - бывшая, древняя переправа через пролив, там прекрасный берег для высадки. Как мы забыли про это.

- Что делать, что делать, отец? - суетился Левкон.- Против амазонок нашим воинам не устоять. Они уже знают о налете и стреножены страхом!

- Делать нечего,- заключил Спарток.- Надо бежать! Нас разобьют!

- Куда бежать? - Сотир схватился за голову.

- В Героклей,- предложил Левкон.

- Там скифы.

- За Киммерийский вал! - крикнул Митродор.

- Еще глупее! Там амазонки Годейры. Они, я думаю, далеко не ушли.

- О чем вы трещите, олухи! - ругнулся Спарток.- Надо ехать в Феодосию. Там нас укроют греки из Херсонеса. Все-таки родственные люди!

Спустя час цари и кучка воинов охраны выехали по направлению к Феодосии. Дорога, слава богам, была еще не перехвачена. Воины, брошенные на произвол судьбы, разошлись по домам. Бесславно окончил свою жизнь бывший царь Синдики Гекатей. Узнав о приближении амазонок, он снова выбросился с балкона дворца и разбился насмерть.

Амазонки вошли в незащищенный город и предали его грабежу.

Город грабили трое суток. Амазонки умели это делать отлично. Да и скифы не уступали им в этом деле.

* * *

Аргос не был тщеславным, тем более, властолюбивым человеком. Он часто говаривал:

- На своем «Арго» я не кибернет, не капитан, я даже не царь, а я - бог! И мне ничего больше не надо.

Идя на Боспорское дело, он всем сказал, что на трон Спартокидов он не претендует, его стихия - море и он умрет на море. И тем не менее, к власти над Боспором он относился ревниво. Он знал, что Боспорское царство самое трудное для властителей во всем бассейне южных морей. Про Боспор говорили, что без Синдики это не царство, а просто голый пролив. Собственных земель у Спартокидов - кот наплакал, на север - до Зенонова Херсонеса, на запад - до Киммерийского вала, а на юг - до Горгипа. И то эти земли, как говорят, не исконные, а чужие. Они так малы, что их плащом накроешь. Но, с другой стороны, влияние Боспора беспредельно. На юге керкеты, тореты и прочие племена простираются до Риона, а через Синдику Спартокиды влияли на всю Скифию до Танаиса и далее, а где границы царства на востоке, даже сами цари не знали. Как управлять таким царством, Аргос не знал. Потому и считал, что он стар для этой беспокойной власти. С Синдикой все было ясно. Еще до завоевания Пантикапея все знали, что там будет царствовать скиф Агаэт — сын Агата. Но кого поставить над самим Боспором? Тут Аргос хотел бы оставить свою внучку, но это было рискованно. Истина стара - власть можно завоевать копьями и мечами, но удержать власть на копьях нельзя. В Пантикапее и других городах Боспора множество знатных и богатых людей - они власти Мелеты-Тиргатао не потерпят. Только у амазонок царица женщина - больше нигде. Тут есть еще Перисад, и к нему Аргос приглядывался ревниво, он мог захватить трон запросто. Он был из того сорта людей (потом их назовут политиками), которые ради власти готовы очертя голову броситься хоть в пекло к дьяволу, потом пролить море крови и сложить, в конце концов, голову на плахе.