Онлайн книга «Зеркала прошедшего времени»
|
Луи, его прекрасный друг, его спаситель, ради которого он был готов на все – стреляться на дуэли, пойти в солдаты, воевать на Кавказе… – Я требую, чтобы вы немедленно извинились перед месье Геккерном, слышите, князь? – почти кричала рыжая Идали. – Иначе я всем расскажу про ваше продажное увлечение генеалогией, и не только… Нахальный Хромоножка смертельно побледнел и, искоса взглянув на князя Гагарина, привычно скривил губы в брезгливую гримасу. – Idalie… ну, не сердитесь на Пьера, – примирительно сказал Гагарин, смущенно приглаживая свои вьющиеся волосы и пряча глаза. – Ну что вы хотите от пьяного Петеньки! Господин Гек-керн?…простите, я не ослышался? Мне показалось, что у вас другая фамилия… – Моя фамилия Дантес. – Ах да! – не унимался Пьер. – Я же вас еще на корабле спрашивал, кем вам приходится господин посланник. А вы так внятно и не ответили… не смогли… по причине неустойчивости палубы, наверное… – Замолчите сейчас же, князь! – Дантес кинулся к Долгорукову и попытался вывернуть ему руки. – А не то я сейчас вам устрою – будете у меня на обе ноги хромать! Idalie, я умоляю вас – не надо… и бесполезно меня упрашивать – я его уже вызвал… – Жорж! Вы в своем уме? Вы что, забыли, с кем вы разговариваете? – Идалия уже не могла контролировать себя и с размаху влепила юноше звонкую пощечину. – Да вы завтра же будете отчислены из гвардии, если Александр Михайлович узнает о вашей дуэли! Пожалейте хотя бы господина Геккерна – он так много для вас сделал… – Простите, Idalie… Я привык отвечать за свои поступки сам. Иван Гагарин повернул голову так резко, что его вьющиеся волосы разлетелись веером, и метнул на Дантеса изумленный взгляд. Его темные глаза, обычно не выражающие ничего, кроме скуки и развязной лени, внезапно сконцентрировались на белокуром юноше, сузившись в щелочки. Затем, все так же молча, он перевел свой весьма красноречивый взгляд на Долгорукова и улыбнулся краешками губ, продемонстрировав нежные девичьи ямочки. – А кем же вам приходится господин посол, месье Дантес? – А кем вам приходится Пьер Долгоруков, уважаемый Жан? – Да как вы смеете! – взвился Гагарин, но Долгоруков остановил его. Внезапно подойдя к Жоржу совсем близко, он тихо сказал: – Наш разговор не окончен, Дантес. Господин Геккерн пригласил нас с Жаном в гости… я надеюсь, что мы сможем там встретиться с вами. Он как-то чересчур напоказ облизнул свои красные губы и вызывающе усмехнулся. Дантес вновь почувствовал, что краснеет, задетый слишком откровенными намеками князя Долгорукова, «этого гнусного негодяя». Где же ты, Луи?.. Увези меня отсюда… не могу, не могу больше… какой гадюшник… – Я не желаю вас видеть! – выкрикнул Жорж, потирая все еще горевшую от пощечины скулу. – Жду завтра у заставы, – быстро прошептал он, чтобы не услышала Полетика. Что-то беспокоило его в пристальном взгляде прозрачных глаз наглого Хромоножки. Он не мог понять, что именно – сибаритствующий денди был явно неприятен ему вместе с его Жаном, но, когда они были вместе, от них исходили потоки энергии, природу которой было нетрудно разгадать… Быстро поцеловав руку рыжей Идалии, не сводившей с него хищных кошачьих глаз, он, не говоря более ни слова, вышел из залы. У высокого сводчатого окна под темной бархатной шторой, у самого выхода на лестницу, стоял Геккерн и молча смотрел на него грустными, тоскующими глазами. – Жорж! Ты уже хочешь уехать? Не рано ли?.. – говорил он, сжимая в своих руках пальцы юноши. – Мне показалось, что тебе весело… – Луи, не могу больше… Пожалуйста, давай уедем! И к тому же я… мне завтра рано вставать. – Разве у тебя дежурство на Шпалерной? – удивился барон, вспомнив, что последний раз Дантес ночевал в казармах два дня назад. – Не в этом дело, – грустно улыбнулся Дантес. – Просто я уже успел со всеми перессориться сегодня, и если я останусь еще на полчаса, то до завтра могу вообще не дожить! Я пошутил, – поспешно прибавил он, глядя, как барон изменился в лице. – Я видел, как ты танцевал с мадам Полетикой. Будь осторожней с ней, mon ami – она жена твоего прямого начальника… – Капитана Полетики? Знаешь, как его называют офицеры? Божьей коровкой! – Дантес от души рассмеялся, вспомнив толстого лысого Полетику, который годился в отцы очаровательной Идалии. Могу себе представить, подумал внезапно Дантес, какое количество гвардейских жеребцов успела затащить к себе в постель эта смазливая рыжая кошка… Впрочем, преимущества, кажется, очевидны… Жорж бегом выскочил на улицу в расстегнутой шинели, подставив пылающее лицо колючему морозному ветру с Невы, и тут же растянулся на льду, не очень больно ударившись рукой об лед. При этом он умудрился улететь почти на метр вперед и под хохот барона попытался встать на ноги. Вторая попытка тоже не удалась, и барон, пытаясь поднять со скользкой поверхности потешно барахтающегося на льду Жоржа, немедленно свалился вслед за ним, потеряв свой элегантный котелок где-то в самом начале раскатанной дорожки. Жорж, оседлав барона, сделал вид, что пытается бороться с ним, не давая ему подняться. Луи, смеясь и громко возмущаясь детской возней, затеянной Жоржем, не особенно сопротивлялся, в свою очередь не позволяя Дантесу встать на ноги. – Вам помочь, господа? На ступеньках австрийского посольства стоял Петр Долгоруков с сигарой в руке, и наглые глаза ухмыляющегося Хромоножки недвусмысленно говорили о том, что за их возней он наблюдал уже довольно давно. Неспешно спустившись вниз и наслаждаясь произведенным театральным эффектом, он поднял котелок Геккерна и отдал его в руки моментально вскочившего на ноги барона. Дантес, продолжая лежать на льду, изящно повернулся на бок и, картинно подперев рукой щеку, уставился на Пьера. – Может, хотите покататься верхом, дорогой князь? Ну что ж… подходите – покатаю! И, встав на четвереньки и непристойно приподняв зад, Дантес приглашающим жестом похлопал себя по спине. – Бесплатная лошадка! Прошу! Ну что ж вы так смутились, друг мой, – я ж от чистого сердца предлагаю! Пьер, не ожидавший столь эксцентричной выходки от «краснеющей Жоржетты в эполетах», как он уже успел обозвать Дантеса, развернулся и молча захромал вверх по лестнице, сопровождаемый издевательским хихиканьем Жоржа и несколько смущенным покашливанием барона. Что ж… злобно подумал он. Кувыркайтесь, голубки. Посмотрим, как ты назавтра посмеешься, голубчик, – смотри только не наложи в штаны от испуга… – …Стреляться будете из пистолетов на двадцати шагах, по моей команде, – инструктировал Гагарин обоих дуэлянтов, приехавших с утра на санях на дальнюю окраину Петербурга. – Сначала Пьер, потом вы. – Почему сначала Пьер? – возмутился Дантес. – Он оскорбил меня, а значит, мой выстрел первый! Виконт, вы – мой секундант, и поправьте меня, прошу вас, если я не прав! |