Книга Императрица Орхидея, страница 14 – Анчи Мин

Казалось, наше появление ничуть не заинтересовало императора Сянь Фэна. Он ерзал на троне, словно ему было очень скучно, и раскачивался то вправо, то влево. Со вздохом он рассматривал два блюда, золотое и серебряное, которые стояли здесь же, на троне, между ним и великой императрицей. На серебряном лежали бамбуковые палочки с нашими именами.

Великая императрица госпожа Цзинь оказалась полной женщиной с лицом, похожим на сушеный кабачок. Несмотря на то, что ей было едва за пятьдесят, морщины сплошь покрывали ее лицо и шею. По рассказам Большой Сестрицы Фэнн, она была любимой наложницей Дао Гуана, предыдущего императора Китая. В те времена она считалась самой красивой женщиной во всей стране, но куда теперь делась ее красота? Веки увяли и иссохли, рот скривился на одну сторону. Нарисованное красное пятно на нижней губе казалось огромной пуговицей.

Платье Ее Величества было сшито из ярчайшего желтого шелка, затканного природными и мифологическими символами изобилия. Со всех сторон его покрывали бриллианты величиной с куриное яйцо и другие драгоценные камни. На голове Ее Величества покоился убор в виде цветов, также усыпанных драгоценными камнями. На шее звенели массивные золотые и серебряные ожерелья, которые весили, очевидно, довольно много, потому что Ее Величество даже гнулась под их тяжестью. Браслеты сплошь унизывали ее руки от запястий до локтей и даже выше, так что руками она едва могла шевельнуть.

Великая императрица заговорила, закончив долго и внимательно нас изучать. На лице у нее заплясали все морщинки, а плечи сгорбились, как будто она устала от всех возложенных на нее забот.

— Нюгуру, — сказала она, — у тебя очень сильные рекомендации. Насколько я понимаю, ты уже закончила изучение истории императорского двора?

— Да, Ваше Величество, — скромно ответила Нюгуру. — Я изучала ее под руководством наставников, которых рекомендовал моим родителям князь Чжай, наш родственник.

— Я знаю князя Чжая, это очень достойный человек, — кивнула головой императрица. — Он большой знаток поэзии и буддийской религии.

— Да, Ваше Величество.

— А кто твои любимые поэты, Нюгуру?

— Ли Бо, Ду Фу, Бо Чжуйи.

— То есть поэты конца династии Тан и начала Сун? [8]

— Да, Ваше Величество.

— Я их тоже люблю. А ты можешь назвать имя поэта, который написал «В ожидании супруга она стала камнем»?

— Это Ван Чжен, Ваше Величество.

— А ты не могла бы прочитать это стихотворение наизусть?

Нюгуру поднялась с колен и начала:

Там, где ждет она мужа,

Только река шумит.

Все время вглядываясь вдаль,

Она превратилась в камень.

День и ночь на скале,

Обдуваемой всеми ветрами.

Но стоит любимому вернуться,

И камень заговорит.

Великая императрица подняла руку и вытерла рукавом навернувшиеся на глаза слезы. Потом она обратилась к императору Сянь Фэну:

— Что ты на это скажешь, мой сын? Разве это не трогательно?

В ответ император только послушно кивнул. Пальцами он все время перебирал бамбуковые палочки на серебряном блюде.

— Сын мой, — снова обратилась к нему императрица, — неужели надо до дыр протереть это место, прежде чем ты на что-нибудь решишься?

Не говоря ни слова, император взял палочку с именем Нюгуру и перебросил ее на золотое блюдо.

Услышав этот звук, все евнухи и придворные дамы в унисон испустили вздох облегчения. Они упали к ногам императора и начали его поздравлять.

— Избрана первая жена Его Величества! — провозгласил главный евнух Сым, обращаясь к внешней стене.

— Благодарю Вас. — Нюгуру тоже упала на колени и коснулась лбом земли. По церемониалу ей следовало повторить этот поклон три раза подряд. Она встала на ноги и снова упала на колени. Мы повторяли за ней все ее действия. Хорошо поставленным голосом она произнесла: — Я желаю Вашим Величествам десять тысяч лет жизни. Пусть ваше счастье будет сравнимо с полнотой Восточно-Китайского моря, а здоровье процветает, как леса Южных гор!

Евнухи отвесили Нюгуру глубокий поклон, а затем торжественно вывели ее из зала.

Зал снова погрузился в тишину. Мы стояли на коленях с низко опущенными головами, не шевелясь и не смея глубоко вздохнуть.

Не понимая, что происходит, я решилась снова украдкой посмотреть. И тут же, к своему великому ужасу, встретилась глазами с императрицей. Колени сразу задрожали, и я ткнулась лбом в пол.

— Кажется, кому-то не терпится, — с легкой усмешкой произнес император Сянь Фэн.

Великая императрица ничего ему не ответила

— Матушка, я слышал удары грома, — продолжал Его Величество. — Хлопковые посадки за городом скоро утонут в воде. Как с этим быть?

— Сперва надо сделать главное, мой сын.

Император вздохнул.

У меня возникло непреодолимое желание бросить на Его Величество еще один взгляд. Но я вспомнила предупреждение Большой Сестрицы Фэнн: императрица терпеть не могла девиц, которые стремились обратить на себя внимание императора. Одну императорскую наложницу она забила до смерти только за то, что ей показалось, будто та кокетничает с императором.

— Подойдите поближе, девушки, — наконец сказала императрица — Все вместе. Посмотри на них хорошенько, мой сын

— Только на обед чтоб не подавали никаких жареных цикад! — вдруг произнес император, словно вокруг, кроме него, никого не было.

— Я сказала — ближе! — взвизгнула императрица, глядя на нас.

Мы все сделали еще один шаг вперед.

— Назовите свои имена! — приказала Ее Величество.

Мы начали по очереди себя называть, каждый раз заканчивая представление фразой:

— Я желаю Вашим Императорским Величествам десять тысяч лет жизни!

Не поворачивая головы, я почувствовала, что император Сянь Фэн смотрит в мою сторону. Меня это привело в необычайное волнение, и мне тут же захотелось ответить ему взглядом, однако в присутствии великой императрицы ничего подобного нельзя было себе позволять. Я осталась стоять с опущенными глазами. Тут великая императрица недовольным голосом спросила главного евнуха, почему все девицы кажутся ей замороженными и лишенными всякой тонкости в обращении.

— Такое впечатление, что ты понабрал их на улицах!

Сым пытался что-то объяснять, но великая императрица его остановила:

— Я не желаю слушать, как ты тут изворачиваешься! Я сужу только по делам, а дела твои оставляют меня недовольной. Я слышу, как плюются императорские предки, и в конце концов умру от стыда, утонув в их плевках!