Книга Императрица Орхидея, страница 28 – Анчи Мин

— Поставьте все, что у вас в руках, на пол! — скомандовала я. — И убирайтесь вон!

Все в один голос пробормотали:

— Да, моя госпожа. — И никто не сдвинулся с места.

Я повысила голос

— Пойдет неприятный запах!

— Из вас не может пойти неприятный запах! — в унисон ответили они.

— Сделайте мне одолжение! — уже почти кричала я. — Вон!

— Ваш запах нам очень нравится, госпожа, — возразили они.

— Ань Дэхай!

В комнату вбежал Ань Дэхай.

— Да, моя госпожа?

— Сейчас же вызови главного евнуха Сыма и скажи ему, что мои слуги мне не повинуются!

— Это не возымеет никакого действия. — Ань Дэхай сложил ладони в форме трубочки и приставил их к моему уху, — Боюсь, что главный евнух Сым пальцем не пошевельнет, чтобы что-нибудь с этим поделать.

— Почему?

— Это закон императорского двора, чтобы жены императора обслуживались таким образом.

— Тот, кто ввел этот закон, был идиотом!

— О нет, моя госпожа, никогда не произносите таких слов! — Ань Дэхай был явно испуган. — Этот закон ввела Ее Величество великая императрица!

Я представила себе великую императрицу, сидящую на ночном горшке в окружении огромной свиты из служанок.

— Ее Величество, очевидно, считает свое дерьмо бриллиантовым, а запах от него — верхом изысканности. А может, у Ее Величества есть указания насчет количества, формы, длины, цвета и запаха дерьма?

— Прошу вас, моя госпожа! — Ань Дэхай не на шутку разнервничался. — Я не хочу, чтобы у меня и у вас возникли неприятности.

— Неприятности? Да я хочу всего лишь испражниться в одиночестве!

— Дело не в испражнении, моя госпожа, — прошептал Ань Дэхай так, словно рот его был полон каши.

— А в чем же тогда дело?

— Дело в милосердии, моя госпожа.

— Милосердии? При чем здесь милосердие? Разве кто-то может испражняться милосердно?

Потом согласно распорядку следовал макияж, намасливание и расчесывание волос, надевание и застегивание платья — длинная процедура, которая проводилась только для того, чтобы к полудню это платье снять, что было не только скучно, но и утомительно. Евнухи и служанки сновали вокруг меня взад-вперед с платьями, аксессуарами, украшениями, поясами и заколками. Я не могла дождаться, когда наконец эта процедура закончится. Я бы предпочла облачиться во все самой, лишь бы только слуги мне указали, где что лежит. Но у меня не было полномочий изменять дворцовые правила, и мне стало казаться, что дворцовая жизнь — это всего лишь череда четко разработанных деталей. В числе требующихся от меня здесь качеств, терпение стало для меня едва ли не главным.

Пока меня причесывали, Ань Дэхай неизменно находился при мне, составляя компанию. Он стоял возле моего кресла и развлекал меня разными историями и шутками. Сперва парикмахер смачивал мои волосы душистой водой. Потом он наносил на них жидкий экстракт из горного подсолнечника. Потом зачесывал вверх. В то утро он пытался придать моим волосам вид плывущего лебедя.

Мне было так скучно, что я начала злиться. Чтобы разрядить обстановку, Ань Дэхай спросил, не хотела бы я узнать, из каких деталей состоит пояс императора Сянь Фэна.

Я ответила, что меня это не интересует.

Словно не слыша моих слов, Ань Дэхай начал рассказывать:

— Сам пояс, разумеется, ярко-желтый, императорского цвета. Это работа исключительно местных, маньчжурских мастеров, очень изысканная, хотя и сугубо функциональная. — Видя, что я не возражаю, евнух продолжал: — Пояс усилен конским волосом и украшен белыми шелковыми лентами. Он перешел к Его Величеству от предков и надевается им во время самых важных церемоний. Придворный астролог получил точные сведения, какие Его Величеству подобает носить вещи. Как правило, император Сянь Фэн носит трубочку из слоновой кости с зубочистками, нож в ножнах из носорожьего рога и два мешочка с благовониями, расшитых жемчугом. Изначально они делались из прочного льна, применяемого для починки порванной конской сбруи.

Я улыбалась, слушая своего мудрого евнуха, который всегда знал, как утолить мою жажду знаний.

—А Нюгуру знает то, что ты мне рассказываешь? — спросила я.

— Да, моя госпожа, знает.

— Может быть, в этом одна из причин того, что ее избрали?

Ань Дэхай промолчал. Мне показалось, что он не хочет меня обижать.

Я сменила тему и спросила его:

— Ань Дэхай, отныне я уполномочиваю тебя освежать мои знания в области придворной жизни. — Я не стала употреблять слов «расширять мои знания» или попросту «учить меня», потому что уже заметила, что евнух чувствует себя проще и снабжает меня более полезными сведениями, когда я выступаю в роли хозяйки, а не в роли ученицы. — Для начала я хочу, чтобы ты мне сказал, в какую одежду мне следует одеться во время празднования Нового года

— Ну во-первых, вы должны одеться согласно своему рангу. Во-вторых, вы же не хотите показаться лишенной воображения? А в-третьих, вы должны предугадать заранее, во что будут одеты великая императрица и императрица Нюгуру.

— Да, пожалуй, в этом есть смысл.

— Смею предположить, что они наденут нефритовые подвески в форме лотосовых листьев, а также жемчуг и розовые турмалины. Скорей всего они внимательно будут следить за тем, чтобы гармонировать с императором Сянь Фэном, но ни в коем случае его не затмевать. А его нагрудное украшение — это тройной козел, магический знак, который он надевает только в канун Нового года

— А какими должны быть мои подвески?

— Вы можете выбрать любой знак или символ, лишь бы только не затмить Их Величеств. К тому же, как я уже сказал, вы не должны переборщить с одеждой, чтобы навеки не лишиться внимания Его Величества. В то же время вы должны сделать все, что в ваших силах, чтобы выделиться из тысяч других наложниц. Иначе вы рискуете видеть своего мужа только во время подобных церемоний.

Мне очень хотелось разделить свой завтрак с Ань Дэхаем вместо того, чтобы смотреть, как он прислуживает мне за столом, а потом удаляется в свою каморку, чтобы проглотить там свою холодную, ничем не сдобренную кашу.

Он восхищался мной и служил мне с большой охотой. Я понимала, что таким путем он хочет обустроить свое будущее. Стоит мне стать фавориткой Сянь Фэна, и его позиции тоже резко повысятся. Но Сянь Фэн пока не удостаивал меня своим вниманием. Интересно, сколько мне предстоит еще ждать? И представится ли мне этот шанс хоть однажды? И почему от главного евнуха Сыма нет ни слуху ни духу?

Прошло уже семь недель с тех пор, как я вступила во Дворец сосредоточенной красоты. Вид желтых полированных крыш меня больше не привлекал. Их сияние слепило глаза. Ежедневная церемония выбора нарядов становилась тягостной до слез. Я начала понимать, что облачаюсь во все эти роскошные платья только для самой себя. Даже евнухи и служанки не могли по достоинству оценить мою красоту, потому что, согласно правилам, они исчезали, как только пропадала необходимость в их услугах. И поэтому в полном блеске своего облачения я оставалась весь день одна.