Книга Странствия хирурга: Тайна затворника Камподиоса, страница 75 – Вольф Серно

– Процесс дознания был прерван, – с готовностью объяснил алькальд.

– Нуну, немедленно отведи обвиняемого обратно в камеру! Процесс будет продолжен завтра в это же время! Я доведу процесс до его закономерного завершения, не будь я Матео де Лангрео-и-Нава! Я прикажу пытать обвиняемого до тех пор, пока он не выхаркает свое признание с кровью!

– Да. Конечно, да, – Нуну оторвал Витуса от аббата.

– Я протестую! – вскричал Гаудек. – Я протестую самым решительным образом! Сегодня я уйду, но заверяю вас, епископ Матео, что завтра я вновь предстану перед вами.

– И я тоже! – добавил Куллус.

– Вместе с нами, – твердо проговорил Орантес.

Гаудек, Куллус и Орантес нехотя покинули зал заседаний мэрии.

– А если потребуется, мы придем сюда и послезавтра, – громко сказал Гаудек у самой двери. – И будем приходить сюда до тех пор, пока вы не освободите Витуса!

Девиз нашего ордена – «Ora et labora» [18], дорогие братья и друзья, однако, я полагаю, сегодня вечером мы могли бы обогатить его еще одним понятием – celebra [19].

Шаги Витуса и Нуну глухо звучали в коридоре тюрьмы, когда они возвращались в камеру. Из-за одной из дверей доносился детский плач, болезненный и жалкий. Когда они остановились перед камерой, плач словно усилился.

– Слышишь? – спросил Витус. – Как будто дитя рыдает...

– Нет здесь никаких детей, – отрезал колосс. – Это из вашей камеры, – и он указал в сторону. Открыл дверь тяжелым ключом. – Ну, давай, входи, доктор-еретик!

Витус переступил порог и остолбенел.

Эти звуки, напоминавшие плач ребенка, издавал Магистр. Согнувшись в три погибели, он сидел под стеной, а перед ним на полу в какой-то совершенно неестественной позе лежал Мартинес.

– Что такое? – зарычал Нуну, вошедший в камеру за Витусом.

– Я не хотел! – всхлипывал Магистр. Его узкие плечи дрожали. – Я не хотел этого! Клянусь всеми святыми, я действительно этого не хотел!

– Как это случилось? Расскажи, – Витус сел на пол рядом с маленьким ученым.

– Мы с ним поспорили, мы... – Магистр захрипел, у него перехватило горло. Он схватился за кадык.

– Позволь мне посмотреть, – Витус отвел руку Магистра и осмотрел горло. – Мартинес хотел задушить тебя, да?

– Да, – рыдания снова сотрясли все тело маленького ученого. Он был совершенно не в себе.

Витус обнял его и начал гладить, как ребенка, чтобы успокоить. Постепенно Магистр перестал содрогаться от рыданий и начал рассказывать. Сначала запинаясь, а потом все более плавно. Это признание и впрямь облегчило его душу.

Когда Магистр и наемник остались одни, речь зашла о евреях. Мартинес отпустил в их адрес одну из своих злых шуточек, что взбесило Магистра. Слово за слово... И вот уже оба, забыв обо всем на свете, бросились друг на друга. Одноглазый плюнул Магистру в лицо, схватил его своими ручищами за горло и начал душить. Маленький ученый чуть не задохнулся, но вот его рука случайно нащупала в стене тот самый неплотно сидящий в ней камень с датой. Сумев вытащить камень, он ударил нападавшего по голове. Мартинес разжал пальцы, его повело в сторону стены. Магистр в ужасе отскочил от него и, стоя в правом углу камеры, наблюдал, как с трудом удержавшийся на ногах Мартинес поскользнулся на кучке крысиного дерьма, повалился назад и ударился головой как раз о ту выемку в стене, где только что был камень. Он так и рухнул на пол. Потом его тело содрогнулось в последней конвульсии – и наемнику пришел конец.

– Это было как в кошмарном сне! – прошептал Магистр.

– Я тебе верю, – сказал ему Витус.

Он поднялся и подошел к трупу.

– Нуну, помоги мне перевернуть его. Я хочу осмотреть его затылок.

– Ладно, доктор-еретик.

Короткий осмотр показал: ударив Мартинеса камнем по голове, Магистр нанес ему рваную рану над виском, но не она стала причиной смерти. Смерть последовала от удара головой о стену. Витус своими чуткими пальцами ощупал место, куда пришелся удар.

– Все совершенно ясно, – сказал он. – Видите, даже теменная кость вдавилась в мозг. Повреждение было так сильно, что смерть наступила мгновенно.

– Что же нам теперь делать, доктор-еретик. Что нам теперь делать?! – До Нуну понемногу доходила вся опасность положения. А если после всего этого допрошенный с пристрастием Магистр выдаст его, расскажет, как он их подкармливал и какие лекарства приносил? Нуну со страхом и отвращением смотрел на покойника.

– Прежде всего будем сохранять спокойствие! Одно ясно: нужно поскорее незаметно избавиться от трупа. И, что еще важнее, никто ни о чем не должен догадываться – будто этого Мартинеса и не было никогда. А то, чего доброго, Нуну, ты для разнообразия познакомишься со всеми прелестями пыток – так сказать, с обратной стороны. В конце концов, за жизнь заключенных отвечаешь ты!

Колосс побледнел.

– Я уверен, что Крыса очень даже порадуется возможности пощекотать тебя раскаленными железными щипцами.

– Нет-нет-нет! – огромный, сильный и несокрушимый с виду Нуну задрожал, как овечий хвост. Витуса это даже позабавило. И тут в нем несмело проклюнулась одна мысль... Но чем дольше он ее обдумывал, тем осуществимее она ему казалась.

– Мы должны действовать как можно скорее! – Витус не сводил глаз с Нуну. – Дорога каждая секунда!

– Да-да-да! Но как это... действовать? – еще немного, и детина начал бы заламывать руки.

– Мы бросим тело Мартинеса в Пахо из второй пыточной камеры. И течение унесет его труп. А если и выбросит где-нибудь на берег, кто его там опознает?

– Да! Хорошо! – сразу загорелся Нуну. – Кто его там опознает? – радостно повторил он. – Но как это он попадет в Пахо? – Морщины прорезали низкий лоб. Вдруг его осенило: – Тебе известна тайна «Железной девы»!

– Угадал. Пусть «Железная дева» обнимет этот труп, а мы откроем люк под ней. Разорванное в клочья тело упадет в Пахо, и поток его унесет. Дело верное! – Витус сам удивился, до чего уверенно и безучастно звучал его голос.

– Хорошо! – Нуну нагнулся над мертвецом. – Поможешь поднять его, доктор-еретик?

– Нет. Пока труп Мартинеса останется здесь. Для начала ты выйдешь отсюда один. Достань железные цепи или другие тяжелые предметы, чтобы можно было прикрепить к трупу. Было бы опасно, если бы труп слишком рано всплыл на поверхность реки. Доходит это до тебя?

– Да, я...

– Хорошо. Цепи или что другое положишь перед «Железной девой», чтобы они были у нас под рукой: нельзя терять ни минуты, когда мы притащим труп во вторую камеру.