Онлайн книга «Закон пустыни»
|
– Если это так, то нас ждут тяжелые испытания. – Я полагаю, излишне просить вас принять дополнительные меры безопасности в отношении старшего судьи царского портика. – Даже если бы я не был начальником стражи, даже если бы вы дали мне противоположные приказания, я бы усилил вашу охрану. В тайну Кема Пазаиру не проникнуть никогда. Спокойный, всегда держащий дистанцию, прекрасно владеющий собой, он не одобрял образа действий судьи, однако всегда самоотверженно и безоговорочно становился на его сторону. Других друзей, кроме павиана, у него не было; перенесенные им телесные раны, несомненно, мучили его меньше, чем душевные. Справедливость? Пустая болтовня. Однако Пазаир верил в нее, а Кем доверял Пазаиру. – Вы предупредили визиря? – Я направил ему подробный доклад. Похоже, Хаттуса никому не сказала о своей поездке в Мемфис. Нефрет не отходит от нее. * * * На пятый день Нефрет использовала примочки из маслянистой мази на основе горькой тыквы, желтой охры и частиц меди. Она наложила снадобье на раны и осторожно забинтовала. Хаттуса очень страдала, но ее организм оказался цепким. На шестой день ее взгляд стал осмысленным. Казалось, она очнулась после долгого сна. – Держитесь. Вы находитесь в главной лечебнице Мемфиса. Все самое тяжелое уже позади, и каждый вырванный у смерти час приближает вас к выздоровлению. Прекрасная представительница племени хеттов была сильно обезображена. Несмотря на помады и мази, ее ослепительная кожа отныне останется испещрена розоватыми шрамами. Нефрет боялась того момента, когда царевна попросит зеркало. Хаттуса подняла руку и уцепилась за запястье молодой женщины. – Я знаю эту болезнь и умею ее лечить, – пообещала та своей пациентке. * * * Пазаир смотрел на свою спящую жену. Она наконец-то согласилась немного отдохнуть. Нефрет поставила себе целью спасти Хаттусу, она лично накладывала повязки и готовила лекарства, которые мало-помалу заживляли ужасные ожоги. Его любовь к ней все росла и росла, она распускалась, как крона над пальмой. Каждый новый день придавал этому чувству новый оттенок, неожиданный и прекрасный; Нефрет обладала способностью делать жизнь еще лучезарнее и нести свет даже в самые темные закоулки ночи. И если Пазаир не жалел сил в борьбе со злом, то разве не для того, чтобы снова и снова доказывать ей, что она не совершила ошибки, соединив свою жизнь с ним? Преодолевать свои слабости ему помогала уверенность, что их союзу не страшны ни время, ни привычка, ни испытания. Солнечный луч скользнул в спальню и осветил лицо Нефрет. Она проснулась. – Хаттуса будет жить, – прошептала она. – Из-за нее ты совсем забыла меня? Она прижалась к нему. – Как царевна, такая молодая и красивая, сумеет пережить ужасное несчастье, которое с ней случилось? – Что сказал об этом Рамсес? – Он передал через дворцового распорядителя, что, как только будет можно, Хаттусу перевезут во дворец. – Если только то, что она расскажет, окажется совместимо с ее высоким, привилегированным положением. Встревоженная Нефрет присела на край постели. – Разве она не достаточно наказана? – Прости меня, но я обязан ее допросить. – Но она еще не сказала ни слова. – Как только она будет в состоянии говорить, предупреди меня. * * * Хаттуса съела ячменную кашу и выпила сок цератонии. Силы возвращались к ней, но взгляд ее был отсутствующим, обращенным назад, в сторону пережитого кошмара. – Как это произошло? – спросила Нефрет. – Он толкнул меня. Я хотела уйти из кузницы, но он меня не выпускал. Слова цеплялись одно за другое, медленно и с трудом. Нефрет была потрясена, и не могла дальше расспрашивать свою пациентку. – Бронзовые щипцы… Из-за них загорелось мое платье. Оно вспыхнуло, и, отшатнувшись, я натолкнулась на кузнечный горн. Пламя охватило меня всю. И вдруг она пронзительно выкрикнула: – Они убежали, они бросили меня! Обезумевшая от ужаса Хаттуса вновь переживала случившееся, пытаясь вытолкнуть из сознания катастрофу, уничтожившую ее красоту и молодость. Она поднялась на постели, и невыносимая душевная боль исторгла из ее души ужасный вопль: – Они убежали, эти негодяи – Денес, Чечи! * * * Нефрет дала Хаттусе успокоительное и не отходила от больной, пока та не заснула. На выходе из лечебницы ее поджидала распорядительница дома матери фараона. – Ее величество хотела бы срочно повидаться с вами. Она предложила молодой женщине сесть к ней в носилки, и носильщики быстро тронулись в путь. Туя приняла Нефрет без церемоний. – Как вы себя чувствуете, Ваше Величество? – Очень хорошо благодаря вашему лечению. Вы в курсе того, какое решение принял совет лекарей? – Нет. – Ситуация становится нетерпимой, и старший лекарь царства будет назначен на следующей неделе. Совет должен прийти к согласию. – Да, его членам придется сделать это. – Зубному лекарю Кадашу удалось сломить сопротивление своих противников. И теперь на его стороне, помимо старых друзей Небамона, оказалось много равнодушных и трусливых членов совета. Владевший царицей гнев делал ее еще более величественной. – Но я не смирюсь с происходящим! Кадаш не годится на эту должность, она слишком важна, чтобы ее занял такой человек. Я всегда много занималась проблемами целительства; необходимо приложить массу усилий, чтобы наш народ был здоров и благополучен, надо внедрять правила гигиены, чтобы избегать эпидемий. Кадашу на это наплевать! Он тешит свое мелкое тщеславие и добивается власти, ничего больше. Он даже хуже Небамона. Вы должны мне помочь. – Каким образом? – Выставив против него свою кандидатуру. * * * Наконец Нефрет позволила Пазаиру посетить царевну Хаттусу. Лицо и тело пациентки были забинтованы. Чтобы избежать гангрены и заражения, использовались средства, предназначенные для самых серьезных случаев. Мазь, которую накладывали на ее раны, состояла из частиц меди, хризоколла, свежего скипидара, тмина, соды, вонючей камеди, воска, корицы, брионии, масла и меда, тщательно перетертых и смешанных до образования жирной субстанции. – Могу я поговорить с вами, царевна? – Кто вы? Веки больной прикрывала тонкая повязка. |