Онлайн книга «Головнин. Дважды плененный»
|
Неожиданно ему доложили, что тяжело ранен Сухотин, его давнишний приятель. — Гичку на воду! [23] — не размышляя приказал он командиру. — Оставайся покуда за меня, передать по линии — Усилить огонь! Я на авангардию к Сухотину. По всплескам, невзирая на свист ядер, мчалась гичка к авангарду. Обняв товарища, Круз приказал немедля спустить Сухотина в лазарет. Простившись — «Придется ли свидеться!» — сбежал к шлюпке и, выпрямившись во весь рост на корме, в окровавленном мундире под огнем шведов начал обходить корабли сражающейся эскадры. На ходу подбадривал экипажи, в рупор отдавал распоряжения капитанам… Три раза бросались в атаку шведы, но строй русских кораблей не дрогнул. К вечеру шведы приуныли, на кораблях тушили пожары, выходили из боя, ветер стихал, и Карл Зюдерманландский дал отбой… Едва стихли последние залпы, Круз опять обошел на шлюпке все корабли, осмотрел повреждения, поздравил моряков: — Молодцы, ребята! Шведам не пройти! Поднялся Круз и на борт «Не тронь меня». Его встретил Тревенен, немного осунувшийся, с рукой на перевязи, но бодрый и неунывающий. — Полный порядок, сэр, полдюжины убитых и десяток раненых, — обратился он по старой привычке. — Добро, голубчик, — бодро ответил по-русски Круз, — што с рукой-то? — Контузило малость. — На ногах-то держишься? Ну и молодец. А это кто такие мальцы? — Круз кивнул на гардемаринов, работавших со шкотами. В расстегнутых куртках, с прокопченными от порохового дыма лицами, Головнин и его приятель ловко выбирали снасти, перекидывая грот на противоположный борт. — Сие есть гардемарины из корпуса, бравые ребята, с пользой служат, — ответил капитан. — Добрая для них закалка, — согласился Круз, — токмо в дыму пороховом и спознают прелести службы флотской… Близился вечер. Обе эскадры приводили в порядок корабли, хоронили убитых, отправляли в тыл раненых… Сражение возобновилось с восходом солнца. Шведская эскадра основной удар направила по центру русской позиции. Используя преимущество ветра, корабли шведов пытались занять выгодные позиции для стрельбы бортовыми залпами. «Неприятельский флот, — доносил Круз, — спускался весьма тихо и старался превосходным числом кораблей своих и частыми поворотами побудить меня к каким-либо невыгодным маневрам». Герцог все-таки решил использовать преимущество наветренного положения, он обладал свободой действия маневра с более сильной артиллерией. Сблизившись на предельную дистанцию огня, шведы начали палить ядрами в воду, рассчитывая рикошетом пробить борта русских кораблей. Но и это не помогло, россияне ответили яростным огнем. А вскоре на шведском флагмане изумились, а потом перешли в ярость. С «Чесмы» вдруг донеслась до них зажигательная плясовая русская музыка… Не помогли шведам и гребные галеры, высланные на подмогу королем. Русские фрегаты даже не допустили их к месту боя, отогнали огнем. А тут поступило донесение, что на горизонте появились паруса эскадры Чичагова. И герцог решился использовать последний шанс. Он собрал капитанов: — Всё или ничего! Идем напролом! На стеньгах шведской эскадры затрепетали боевые флаги. Загремела канонада, их корабли ринулись вперед. В первый момент сказался перевес в силах, и шведам удалось прорезать строй русских кораблей. Канониры не успевали перезаряжать орудия, то и дело вокруг падали убитые, на палубах ползли в лазареты на перевязку новые раненые. По канонам морского боя следовало отступать. Но у Круза оставался в резерве отряд фрегатов. Эти-то корабли атаковали фланг неприятеля. Теперь шведам пришлось разворачивать корабли для обороны, защищать свою корму от натиска быстроходных фрегатов. К тому же Круз в какой-то миг обнаружил, что грохот канонады со стороны неприятеля остался прежний, а пронзительный посвист летящих ядер совсем затих. «А ведь супротивник-то палит холостыми, видать, ядра бережет, — размышлял командующий. Вдруг стрельба совсем прекратилась, по сигналу флагмана шведская эскадра развернулась на обратный курс и начала двигаться на запад. Круз развернул корабли, начал сближаться с неприятелем, но ветер стих, и буксируемые галерами шведские корабли медленно удалились, не принимая боя. Дым, окружавший место сражения, начал рассеиваться и внезапно, как по команде, отовсюду, перекатами, покатилось звонкое «Ура!!!». По сигналу флагмана на борт «Чесмы» понеслись шлюпки с капитанами. Военный совет проходил на шканцах. Несмотря на потери и повреждения, мнение командиров было единодушно: — Гнать неприятеля! Инициатива перешла на сторону русских. А неприятель явно показывал корму, желая поскорее оторваться от русский эскадры. На другой день потянуло с запада, и, как ни старались маневрировать против ветра, выйти на дистанцию огня не удавалось. В утренних сумерках 26 мая Крузу доложили: — Неприятель ворочает на север! «Что за чертовщина? — недоумевал Круз и удивились все капитаны кораблей. — Шведы лезут в капкан, а вернее в мышеловку. Перед ними Выборгский залив, а там все побережье занято русскими войсками». Спустя два часа все прояснилось. Показались мачты кораблей Ревельской эскадры, она мирно стояла на якорях. Кронштадтцы легли в дрейф. Круз на шлюпке ушел к Чичагову. Вернулся он расстроенный и вызвал капитанов. Одним из первых на борт флагмана, придерживая левую руку, поднялся Тревенен и сразу спросил Круза: — В чем дело? Почему мы не добиваем шведов? Ревельская эскадра совсем свежая, на якорях отстаивается. Чего мельтешит Чичагов? Круз удрученно махнул рукой. — Чичагов паруса сушит. Поспешать, говорит, некуда, осмотреться надобно. А шведов, мол, не разглядел, туман помешал. — Какой туман? Горизонт чист, ни единого облачка. — А у него, вишь, в глазах дымка, — ехидно усмехнулся Круз, — ладно, Яков Иванович, как контузия-то, отпускает помаленьку? Ну и слава Богу, присаживайся, все капитаны, кажись, собрались. Окинув взглядом гомонивших капитанов, вице-адмирал поднял руку, призывая к тишине. — Ныне, господа капитаны, объявляю вам о мужестве и геройстве экипажей ваших. В бою сражались все геройски, как подобает бойцам, потому особо выхвалять никого не стану. Все молодцы. Ныне реляцию государыне представляю о вашей доблести. Выслушав доклад капитанов, Круз распорядился об отправке раненых в Кронштадт. — Стало быть, убитых у нас меньше сотни, и то слава Богу, — перекрестился Круз, а капитаны зашумели: «Как же так, зазря с шведами выстояли, надобно довести дело до виктории окончательной». |