Книга Источник, страница 109 – Джеймс Миченер

И наконец армия двинулась на север, захватывая по пути города и подчиняя народы, – она готовилась к тому дню, когда ей придется сойтись лицом к лицу с вавилонянами. Вернувшись к облику обыкновенной женщины, Гомера смотрела, как исчезает вдали ее сын, а затем стала успокаивать свою дочь Микал, и они стояли на стене вместе с другими безутешными женщинами, глядя на восток, где тающие столбы пыли говорили о последнем разгроме Макора.

ХОЛМ

Когда в обеденном зале кибуца поднимался вопрос о женщинах, Кюллинан не мог без смеха воспринимать аргументы своих еврейских друзей, яростно утверждавших, что в их религии к женщинам относятся как к равным. В вечер перед отъездом Веред в Чикаго она сказала:

– Ни одна религия в мире не относится к женщине с большим уважением, чем иудаизм.

И Элиав добавил:

– Она возвращает им подлинное предназначение.

– В таком случае, – сказал Кюллинан, – не было бы повода для споров.

– Что ты имеешь в виду? – фыркнула Веред.

– Я могу судить, исходя лишь из четырех факторов, – решительно сказал ирландец. – Что говорит Тора. Что говорит Талмуд. Что я видел. И что я слышал.

– И что же ты видывал? – спросила Веред.

– Я часто бывал в синагогах, – ответил Кюллинан, – и даже в новых женщинам приходится сидеть на балконах, за занавесями. А в старых синагогах, как у воджерского раввина, для них вообще нет мест.

– Женщины сами это предпочитают, – продолжал настаивать Элиав.

– Отнюдь – судя по тому, что я слышал от туристов на раскопках, – сказал Кюллинан. – Американская еврейка сказала мне: «Я отказываюсь, чтобы меня запихивали на балкон за решетку». И даже мужчины мне говорили: «Когда я иду на богослужение, то хочу сидеть вместе со своей семьей».

Указания Торы на этот счет были совершенно ясны. В иудаизме к женщинам относились отнюдь не хуже, чем вообще к женщинам на Ближнем Востоке: сетовали, когда они появлялись на свет, терпели в девичестве, старались как можно скорее выдать замуж; закон подвергал их дискриминации, и, становясь нежеланными вдовами, они были обречены на жалкое существование. В библейских текстах приводится множество случаев, когда герои Ветхого Завета радовались, обретая сына, и одна из утренних молитв включала в себя слова: «Благодарю Тебя, Господь наш Бог, Властитель вселенной, за то, что Ты не сделал меня женщиной».

Шестьдесят три трактата Торы развивают эту тему: «Счастлив тот, чьи дети растут мужчинами, и горе тому, у кого дети – женщины». Абзац за абзацем этот объемистый массив еврейского вероучения предостерегает против опасности, которую несут в себе женщины. «Не говори много с женщиной, если даже она твоя жена», – гласит один абзац, который Маймонид самолично снабжает комментарием: «Известно, что разговоры с женщинами по большей части касаются сексуальных тем, а такими разговорами мужчина навлекает на себя беду». Талмуд специально указывает, что женщины не должны учиться читать религиозные труды, и часто во время раскопок в религиозных газетах Израиля печатались сообщения то одной группы фанатиков, то другой: «Обязанность еврейских девушек – выходить замуж в семнадцать лет и как можно скорее рожать».

Как-то вечером англичанин-фотограф явился к обеду, имея при себе абзац из Талмуда, в котором описывалась идеальная еврейская жена.

– «Она была замужем за знаменитым ребе Акивой. Она нашла его сорокалетним неграмотным крестьянином. Она вышла за него замуж и послала в иешиву, где он жил отдельно от нее и учился, пока она трудилась, зарабатывая им на жизнь. По окончании двенадцати лет он как-то вечером вернулся домой сказать ей, что должен учиться дальше, и она опять послала его на двенадцать лет, а сама продолжала трудиться. После двадцати четырех лет он наконец появился дома, но она была такой старой и дряхлой, что ученики ребе Акивы попытались отстранить ее, как попрошайку, и, – я цитирую, – великий ребе Акива позволил ей пройти вперед и поцеловать ему ноги, сказав своим ученикам: «Все, что есть во мне или в вас, исходит от нее».

Веред разгневалась:

– Не забывай, что, когда судьи Израиля были слабы, именно Дебора повела народ Израиля в битву против Сисеры.

– Когда это было?

– В 1125 году до нашей эры.

– Была еще Хулда Пророчица, – сдержанно сказал Элиав, – которая сыграла решающую роль в том, что Второзаконие стало сердцевиной еврейской веры.

– А она когда жила? – спросил фотограф.

– В 621 году до нашей эры.

– Не странно ли, – задался вопросом Кюллинан, – что стоит нам коснуться этой темы, как вы вспоминаете лишь двух женщин, которые жили более двадцати пяти веков назад…

– А как насчет Берурии? – вскричала Веред, но никто из мужчин не слышал этого имени. – Или Голды Меир?

– С моей точки зрения, – сказал Кюллинан, – лишь католическая церковь проявила истинную способность найти место для таких женщин, как святая Тереза и Катерина Сиенская. Протестанты точно так же поступили с Мэри Беккер Эдди. А вот в иудаизме этого не произошло.

У Веред тут же нашелся ответ.

– У нас, у маленьких девочек, была игра, в которой мы спрашивали: «Почему женщина была создана из ребра Адама?»

Ответ Веред помнила наизусть: «Бог размышлял, из какой части мужчины сделать женщину. Он сказал: «Я не должен сотворить ее из головы, чтобы она не была слишком надменной; ни из глаза, чтобы она не была любопытной; ни из уха, чтобы она не подслушивала; ни изо рта, чтобы она не была болтливой; ни из сердца, чтобы ей не быть слишком ревнивой; ни из руки, дабы не была она слишком жадной; ни из ноги, чтобы она не бродяжничала, – но из скрытой части тела, чтобы ей была свойственна скромность».

– Меня поражает, – сказал Элиав, – что в религиях, которые отвечают желаниям Кюллинана, женщины так несчастливы, в то время как мы, евреи, прекрасно живем – у нас почти нет разводов, проституции и психопатов.

– И все знают, что евреи – лучшие мужья в мире, – сказала Веред.

– То есть ты не считаешь, что тебя могут оставить?

– У нас, у еврейских девушек, есть все, что мы хотим, – продолжала настаивать она. – Дом, семья, надежное убежище. Молитвы в синагогах? Это для мужчин.

Чем чаще Кюллинан присутствовал при этих разговорах – а их заводили почти на каждом обеде, – тем больше он убеждался, что Веред права – с точки зрения тринадцатого века. В примитивном обществе обязанностью мужчины было ублаготворять богов, а женщины – заботиться о доме. Но в таком подходе чувствовалась опасная близость к германскому идеалу «кайзер, киндер, кюхе». Он бы хотел согласиться с мнением Элиава, что одной из причин внутренней силы иудаизма является его тонкость отношений между полами, но не мог забыть, что христианство отвергает иудаизм частично и потому, что он слишком эмоционально относится к женщинам. Иудаизм – это религия для мужчин, сказал себе Кюллинан. А для женщин – христианство.