Книга Весна Византии, страница 52 – Дороти Даннет

Николас с двумя матросами отнес стряпчего в каюту. Старший из гребцов шепнул ему на ухо:

― Боже, мессер Никколо, все это было так забавно! Я едва мог удержаться от смеха.

Фламандец ухмыльнулся, и тут же смешки послышались повсюду на корабле.

― Ладно, нам всем хотелось бы расслабиться, ― сказал им Николас. ― Но никто не должен видеть со стороны, как нам весело. К тому же капитану Асторре и его людям придется до темноты оставаться в трюме. Как насчет того, чтобы втихую выпить немного вина? Мы все это заслужили. Только без шума…

Он оставался с Тоби и Годскалком, пока те приводили Юлиуса в порядок. Лекарь сказал, что видел ранения и похуже, но все равно ― у нотариуса были сломаны несколько ребер, ключица, а также имелись сильные кровоподтеки. Капеллан принес пострадавшему какое-то теплое питье. Лишь теперь Юлиус вспомнил о прочих своих тревогах.

― А что там с несчастной малышкой?

Священник ответил ему:

― Она не захотела уйти с нами. Они и впрямь поженились, и он оказался хорошим мужем. Девочка счастлива и обожает его. По ее словам, он написал письмо матери.

― И вы поверили? ― изумился Юлиус.

― А к чему ей лгать? Самого Дориа там не было.

Тоби, укладывавший инструменты в свою сумку, покосился на Николаса, удивленный его молчанием, и обнаружил, что совершенно опьяневший флорентийский консул, лежа на койке, осушает одну кружку вина за другой.

― Но ведь в Трапезунде может разразиться война, ― заявил стряпчий. ― Ей не следует туда ехать. И Дориа недолго останется таким хорошим мужем. Ему нужны лишь ее деньги. Считаю, что мы все равно обязаны ее похитить.

― Это можно, ― с серьезным видом подтвердил Тоби. ― Мы все равно должны забрать пассажиров в Пере.

― Вот как? ― удивился Годскалк.

― Они плывут в Трапезунд, ― пояснил Николас. ― Тоби узнал об этом от брата нашего грека, Зорзи. Они поднимутся на борт в темноте, со стороны Босфора, поскольку официально считается, что у нас на борту чума. Юлиус, мы никак не сможем увезти ее силой: она все равно сбежит обратно к мужу. Кроме того, зачем нам ее похищать? Мы же все равно плывем в Трапезунд. ― Помолчав, он добавил. ― Впрочем, если бы я мог помочь Катерине, вернувшись с ней в Брюгге, я сделал бы это незамедлительно.

― Ты ей ничем не поможешь, ― возразил Годскалк. ― Юлиус, если бы ты был с нами, то понял бы это.

Нотариус несколько мгновений молча смотрел на него, а затем снотворное внезапно подействовало, и он заснул. Глядя на приятеля, Тоби спросил негромко:

― А что, Трапезунду и впрямь грозит война? Что говорят францисканцы?

― Ты видел флот в Галлиполи, ― отозвался Годскалк. ― Говорят, там не меньше трехсот турецких кораблей. Султана в Адрианополе нет, но он отправил туда своего второго визиря. Что касается великого визиря Махмуда-паши, то он здесь, в Стамбуле, со всеми своими присными. Это отличный полководец: три года назад он подчинил Сербию, откуда родом его отец. Если султан развяжет войну, то, скорее всего, именно Махмуд поведет в бой войска.

Тоби заметил, что Николас внимательно наблюдает за ними, но не слушает: все это было ему хорошо известно. Тем временем капеллан продолжил:

― В большинстве своем слухи подтверждают то, о чем говорил бальи в Модоне. Султан зарится на все порты Черного моря, включая Трапезунд. Но больше всего он зол на Узум-бека, который оскорбил его. И, скорее всего, он намерен действовать быстро, опасаясь, что Запад может послушать фра Людовико да Болонья и летом послать флот на выручку.

― Сперва Узум-Хасан, а затем Трапезунд? ― уточнил Тоби.

Впервые за все это время Николас подал голос:

― Все так думают. Но вспомни: империя Трапезунд представляет собой полосу в две сотни миль вдоль побережья Черного моря и всего сорок миль в ширину. Дальше до самой Малой Азии идут горы. Вот почему Трапезунд столько времени оставался в безопасности. Военный сезон короток. Едва ли после долгого похода против Узум-Хасана султан решится еще на какие-то завоевания.

― А если он справится с ним очень быстро? ― поинтересовался лекарь.

― Тогда Трапезунду угрожает короткая осада, но Асторре говорит, что с этим справится. С другой стороны, султан может и потерпеть поражение. У Узума-Хасана немало друзей. Иначе с чего бы он вообще затеял эту свару из-за лошадей.

― Думаешь, папа римский и герцог Бургундии пошлют войска в крестовый поход? ― удивился Тоби.

― Нет, я хочу сказать, что Узум-Хасан и император Трапезунда надеются убедить султана, что Запад пришлет свой флот против него, ― пояснил Николас.

― На самом деле, нам необходим астролог, ― промолвил лекарь. ― Что случилось с твоим вещим греком? Я думал, он предскажет тебе будущее по внутренностям животных.

― Сомневаюсь, что поверил бы ему, даже если бы он это сделал. По правде сказать, никто не может знать, что случится через месяц, когда наступит время военной кампании. К этому моменту мы будем уже в Трапезунде. Я готов рискнуть и двинуться дальше, но если кто-то из вас передумал ― это ваш последний шанс. Мы не можем остаться в Пере. Нам остается лишь повернуть назад или пройти до конца и принять все, что должно случиться.

― Кажется, ты запоздал со своим предложением, ― заметил Тоби. ― Юлиус уже спит, а Легрант готовит корабль к отплытию.

― Шкипер в курсе происходящего, как и все мы, ― ответил Николас. ― Что касается Юлиуса, он не бросит Катерину в беде. И он тоже знает, что может начаться война. Мы никогда в этом и не сомневались.

― Верно, ― подтвердил лекарь. ― Просто раньше все это было не так конкретно, а сейчас мы слышим даты, числа и длинные турецкие титулы…

― А чем мы хуже Язона? ― пожал плечами Николас. ― Он справился с таким же путешествием, и Пагано Дориа готов последовать его примеру. Не понимаю, почему лучше быть напуганными и бедными, нежели напуганными и богатыми. Как вы думаете?

― О чем вообще речь? ― удивился капеллан. ― Или ты полагаешь, мы отправимся в Брюгге вплавь?

― Просто Тоби любит поговорить… ― улыбнулся Николас ― Ладно, будем считать, что все решено. Так что ― за Трапезунд, и чума на голову Пагано! И кстати…

― Да, ― ровным тоном подтвердил отец Годскалк. ― Я тоже об этом подумал. И ты сам, разумеется, едва лишь вошел в этот дом… Парусник скоро должен будет покинуть Перу.

После исчезновения янычар вскоре появились лодки, везущие воду и провизию. Как и было обещано, никто не поднялся на борт, и матросы подтянули ящики и бочонки на веревках, ― таким образом, никто из незваных гостей не обнаружил спрятанных в трюме наемников.