Онлайн книга «Песчаная война»
|
В готовность российских властей прийти на помощь согражданам он абсолютно не верил. – Угу. Наши. Нашими будут те, кто нас спасет. А уж немцы ли, китайцы, без разницы. Наших точно здесь не увидим! – супруга в данном вопросе полностью разделяла мнение благоверного. Государство наглядно и неоднократно показало, что ему глубоко наплевать на всех, кроме власть имущих, и поэтому не пользовалось доверием у простого народа. – Кому мы нужны? – Мы-то, может, и нет, но здесь ведь политика. Заметь, сколько всего случалось в мире, и всегда посторонних как-то вытягивали. Наверняка ООН уже приняла меры, – убежденно произнесла Ирина. – Нас обязательно спасут, слышишь, обязательно! Иначе быть не может! И нечего вздыхать! Или ты хотел, чтобы мы отправились с этой компанией и я сдохла где-нибудь по дороге? Если бы нас, конечно, еще раньше не убили эти… местные. Погибнут они все, вот увидишь, погибнут. – Местные сюда тоже могут нагрянуть. А идти… Мне кажется, легче, чем сидеть и ждать. Да еще в такой вони и при отсутствии удобств. – Тебя только удобства и волнуют! – Ирина повысила голос. Нервы, обычное дело. – А по дороге они что, будут? Здесь нас хоть охраняют, сам ведь видел, а вот ушедших… Зря они, зря! Или пример этого, кто на катере погиб, их ничему не научил? Ну за что нам все это, за что?! И доказательства сменились рыданиями. Что ж, можно понять… * * * Бегство большей части персонала имело и положительную сторону. Пусть никто не готовил обеды и завтраки, пусть никто не следил за чистотой, да и можно ли следить за ней, когда нет воды, зато в распоряжении оставшихся в отеле отдыхающих был весь комплекс зданий со всем содержимым. Многие продукты начинали портиться в оттаявших холодильниках, но оставались всевозможные консервы, а уж напитков имелось столько, что любой алкоголик почувствовал бы себя здесь на седьмом небе. Да и что делать в ожидании спасения? Не купаться же, тем более что пляж был безнадежно испорчен, а не менявшаяся в бассейнах вода тоже отнюдь не радовала чистотой. – У вас бумаги ни у кого нет? – Семецкий заглянул в один из баров, где уже который час заседала в общем довольно случайная, но уже почуявшая нечто общее компания. Тут же несколько голосов прокомментировали, для чего Юрию мог понадобиться просимый материал. – Я порисовать хочу, – никакого смущения Семецкий не испытал. Он был весьма раскрепощенным человеком и не привык обращать внимание на всевозможную ерунду. – Что? – больше всех удивился холеный мужчина в летах, которого все звали по имени-отчеству: Дмитрий Дмитриевич. Большинство или приняли к сведению, или пожали плечами. Мало ли какая блажь у человека? – Лучше выпей с нами, Юрка, – предложил здоровенный, как лось, Эдуард. Сидевший рядом с ним Аркадий поморщился, мол, стоит ли принимать в общество всех подряд? Но к его высокомерию привыкли и потому просто не обращали внимания. – Наливай, – с готовностью произнес Семецкий. – Ну, за искусство! – спародировал известный фильм Эдуард и первым картинно опрокинул рюмку в рот. Толпа, посмеиваясь, последовала благодатному примеру. – Че хоть хочешь нарисовать? – поинтересовался Эдуард, закусывая орешками. – Танкер. Такая картинка! Берег, синее море и торчащий из воды нос. Мечта! – вздохнул Юра. – А уж дома сделаю настоящую большую картину. – Слушай, ты вправду художник? – спросил Аркадий. – Да, – пожал худенькими плечами Семецкий. – А ты че, сомневаешься? – захохотал Эдуард, треснув соседа по спине. – Послушайте, – поморщился тот. – Я все-таки член Самарского правительства, и потрудитесь вести себя хоть с некоторым уважением к представителю власти. – Член он! Ладно хоть не… Ты лучше скажи, че за нами никого не прислали до сих пор? Долго еще куковать здесь будем? Пока пиндосы не подберут? Или турки какие? Все с готовностью загалдели. Видно было, что ругань в адрес родных властей давно превратилась в одну из любимых тем собравшейся компании. Все были согласны, что своих тут не дождаться, как, впрочем, не найти и там, куда отправилась непоседливая часть отдыхающих. Гадали насчет того, кто именно выступит в роли спасителей – европейцы или американцы? Ладно, понятно, что в первую очередь каждый вывозил соплеменников или тех, кого приказали временно считать своими, но теперь-то, когда земляков и приближенных к ним давно доставили в безопасные места, наступила пора позаботиться и обо всех прочих народах, недоброю волею судьбы занесенных на курорт накануне войны. – Прислали бы, однако, как вы наверняка догадываетесь, никаких сухопутных границ с Египтом у России не имеется, – в голосе Аркадия прозвучали нотки сарказма. – Каким же тогда образом? Так называемым флотом? – А мне плевать, каким! – Эдуард пошевелил пальцами, выбирая из многочисленных бутылок ту, содержимое которой он в данный момент хотел попробовать. – Хоть на космическом корабле. У Америки, как всем известно, тоже никаких границ с Египтом не имеется. Более того, она в другом полушарии. Вот! И ниче, упорхнули голуби сизокрылые. Улетели чайки наши перелетные. – Пингвины летучие, – добавил кто-то под смешок. – Бакланы ползучие! – Кенгуру плывучие! – Скунсы задумчивые! – Вот услышат, как вы к ним относитесь, и больше здесь не покажутся! – Еще как покажутся! Чудак, тут же нефть, а они на нее бегут, словно коты на валерьяну. И кто-то вдруг гнусавым голосом запел: Нефть да нефть кругом, Путь далек лежит Среди нефти той… Дальше возникла невольная пауза, когда певец стал подыскивать рифму. – А на нефти той Пиндостан стоит, – поправил певца Юра. У него отсутствовал музыкальный слух, и поэтому сам он никогда не пробовал петь в компании. Теперь взоры всех присутствующих обратились на Семецкого, и художник был вынужден продолжить: Далеко стоит, Но всю нефть берет, А за нефть он ту Баксы отдает. Сам рисует их, Продает потом, Злато-серебро Тащит он в свой дом. Песня получилась незамысловатой, но ничего сложнее сейчас не требовалось. И веселье, и печаль живут в душе, а от человека самого зависит, что в данный момент из них выпустить наружу. Люди хотели смеяться и потому легко находили любые поводы. – Поэт! Прямо Пушкин! А че? Нет? – Эдуард обвел народ таким взглядом, будто был готов немедленно кинуться в бой со всеми несогласными. Несогласных не нашлось. Наверное, и к лучшему. Не пришлось прерываться ради драки и последующего примирения. |