Онлайн книга «Чужие маски»
– Глушитель интегрированный? – спросил я старика. – Съемный. – А что у нее с прицелом? – Переключаемый. Голографический и оптический. Опупеть. – А калибр? – Изначально 7,62х33. Но винтовку очень легко переделать под русский стандарт. Что я и проделал на этой. Скорострельность восемьсот выстрелов в минуту. С плазмой разработчики мудрить не стали и скопировали русскую систему. Только с зарядами, как всегда, не получилось, так что в обойме всего двадцать выстрелов. Зато в этой винтовке, в плазменной ее части, сумели воплотить автоматический огонь, с отсечкой в три патрона. – Ого. А ствол-то выдержит? – Выдержит. Нагреется сильно, но выдержит. Это если сразу весь магазин выпустить. А если не частить с этим, то ты ничего и не заметишь. – Круто. Только расточительно. – Это да, – вздохнул немец. – Одна такая обойма как машина стоит. Не самая плохая. – Цена-то ладно, кусается, конечно, но для тех, кто будет покупать, такое терпимо. А вот что делать с редкостью? Я для «Плевка» в свое время мучился боеприпас искать, а тут явно новинка. – Ха. Тут тебе повезло. Мой племянник умудрился заключить договор с фирмой-производителем на поставку плазменных зарядов к этой винтовке. Забавно. Старик уверен, что я ее куплю. Неужто она настолько хороша? – Что у нее с загрязнением? С ресурсом? Ударопрочностью? – На отлично. Всесторонние испытания прошли на отлично. Ресурс – шестьсот тысяч выстрелов основного ствола и двадцать тысяч бластера. А по факту, может, и больше. Впрочем, подкупает меня даже не это, а договор на поставку плазменных зарядов. Одно это многого стоит. Сейчас постреляю, и если все будет хорошо, а как мне кажется, так и будет, обязательно куплю. В конце концов, я же хотел себе личную винтовку, вот и случай подвернулся. Выпустив последний заряд плазмы, положил винтовку на стойку. – Беру. Как хоть это чудо называется? – MKb-12 «Schmerzmittel». Производство фирмы Хейнель. – Э-э-э… «Болеутоляющее»? Хорошая шутка. Буду ее «Анальгином» звать. О! А еще есть? – Да. У меня их две штуки. Правда, вторая под стандартный для этой винтовки патрон. Зашибись. Вот и для Казуки винтовочка. – А сколько обойм для плазмы? – По двадцать на винтовку. – Беру обе. Надеюсь, вторую вы еще никому не обещали? – Нет, – усмехнулся немец. – Они ко мне только вчера прибыли, и, кроме тебя, я никому не звонил. – За что я вам очень благодарен, герр Шмитт. – Ой, да ладно тебе, – махнул старик рукой. – Вот я тебе за чай действительно очень благодарен. А винтовка, пф… всего лишь товар. – Тогда пойдемте, оформим этот товар. А то мне уже не терпится побегать с ней. – Что за фигня, шеф, какого хрена ты берешь с собой Казуки? – ворвался в мой кабинет Святов. – Он же ребенок! – Зайди и дверь закрой. Там, надеюсь, никого больше нет? – Нету, – проворчал Сергеич, закрывая дверь. – Присаживайся, чего встал? – Шеф, он ребенок, и брать его туда, где будет бой, неправильно, – продолжил Сергеич более спокойно, усаживаясь в кресло. «Обнаружение разума». – Он не простой ребенок, он Патриарх. А я рассказывал тебе, что требуется для нашего развития. – Но он же ребенок! – услышал я в третий раз. – Смертельный бой не для детей. Пусть подрастет. – Ну, предположим, опасность ему там будет угрожать минимальная. В атаку на особняк его никто не возьмет. – Это-то понятно. Но он и до этого может пострадать. – Не волнуйся ты так, я буду рядом и присмотрю за ним. – А за тобой кто будет смотреть? – Я… – Успокойся, Макс. Вдох. Выдох. – Я и за собой присмотрю. Не волнуйся. – Я серьезно. Случиться может всякое, а ты еще и ребенка туда тащишь. – Святов. Если мы облажаемся там, то нам лучше сразу разбежаться. Да черт подери, у них даже Учителя нет! А в особняке народу с гулькин нос. У нас подавляющее качественное преимущество. И партию ведем именно мы. Единственная опасность – это атака на особняк, а туда никто парня не потащит. Так что успокойся и не кипиши. Все будет нормально. – Раз так, – не сдавался русский, – тогда и парня брать туда незачем. Ты сам говорил – нужен смертельный бой, а по твоим словам ничего такого там не предвидится. – Это для меня не предвидится, а для тринадцатилетнего мальчишки, который толком этого и не понимает, все очень даже серьезно. Еще одного такого шанса может и не подвернуться. – А моральный аспект дела тебя совсем не волнует? – Не я такой. Мир такой, – откинулся я в кресле. – С каких это пор ты подстраиваешься под мир? Хотел я ляпнуть, что у парня, благодаря возрасту инициации, потрясающий шанс превзойти даже меня, но вовремя остановился. В конце концов, по легенде я начал обучаться еще раньше. – Все, Сергеич, все. Я принял решение, и вся ответственность лежит на мне. Свои доводы мы друг другу высказали, и раз убедить никто никого не смог, решать будет начальник. – Там, где убивают, не место для детей, – произнес обреченно Святов. – Ты давай это мне расскажи, – добавил я в голос иронии. – Я прекрасно понимаю тебя и твои доводы, – увещевал я мужчину, – но пойми и ты – парню все равно впереди светит не один бой, так пусть он начнет обучение здесь и сейчас, когда риск минимален. А насчет его психики можешь не волноваться – парень посильней меня будет. – И, поймав скептический взгляд, подтвердил: – Именно так, Сергеич. Я в его возрасте… у меня были другие проблемы. А уж в ситуацию, когда осознаешь, что покойник и шанса выжить нет, я не попадал ни разу за то время, что живу под этим солнцем. Ты сам-то сколько раз в такой ситуации был? – Один раз, – вздохнул Святов. – А большинство из тех, кто ходит под пулями всю жизнь, ни разу. У него, кстати, и до нас жизнь была не сахар. – Ладно… ладно. Понял я. Но не принял, – поднял он руку, – так и знай. А большего пока и не требуется. – Хорошо, что понял. Ну а раз уж ты все равно здесь, поведай-ка мне о том, что у нас с подрывниками? – Учатся. – Поздно учиться, Сергеич, сегодня на дело идем. – Слишком поздно мы этим занялись, шеф. За два дня толком ничему не научишься. – То есть работать придется мне, тебе и нашему прапору? – Получается так. Хотя помочь-то они нам смогут. Даже сами все сделать… в теории. Кстати, ты так и не сказал, откуда у тебя такие знания. |