Онлайн книга «Княжий остров»
|
Молодую елочку-у… За тебя засадим пулю, Гитлеру под челочку-у-у… — Замаяли ребятенка, хватит уж, — ворчливо поднялась старуха и отняла Васю, — у нево ить кожица поврежденная, небось больно в ваших ручищах, а терпит и молчит… Нанянчитесь ишо вдоволь, пусть очунеется малость под приглядом. Крестить ево надо, нехрещенный, видать, он. Окрестим, старинушка? — она взглянула на Илия вопросительно и с мольбой. — Окре-естим… еще как окрестим, по всему чину… Кто ж вознесет вас, как не опечаленный вами… * * * Через пару дней Васятка уже бегал по монастырскому двору и саду, как ни в чем не бывало, принося бабушке смятение и поиски его, а Ирина так все свободное время проводила с ним, и жалела его и радовалась каждому слову его… Васятка проявил сразу свою самостоятельность и любовь к свободе. Объедался в саду падающими полуспелыми яблоками, пускал кораблики по пруду, отталкивая их от берега деревянным ружьем, сделанным Мошняковым, и внимательно наблюдал, как слабый ветерок наполнял паруса и кораблик плыл через пруд к другому берегу. Необыкновенной смышлености мальчишки поражался даже Илий. Во время одной из молитв в своей келье за садом он вдруг услышал стук в коридорчике и сопение. Старец выглянул и опешил… Малец упорно возился с его уготовленной дубовой колодой, кою в давние годы Илий сам выдолбил тонкостенно и любовно, завещав в ней схоронить. Малец уже сдвинул ее нижний край от стены и уронил, вытаскивая смертный ковчег через двери. — Ты что задумал, Васенька? — тихо проговорил Илий. — Кораблик такой хороший, а ты, дедуня, мне про него не говорил… Вот батя парус мне приладит, и поплыву через пруд, — отвечал серьезно Вася, не оставляя свои труды. — Рано еще тебе в таком кораблике плысть, — покачал головой Илий, — вот ить доступный какой, углядел… Нельзя сей кораблик мочить в воде, он потом порепается и течь даст… Да и тяжел ковчег мой… не утянешь поди к пруду. — А ты помоги, старинушка, — он назвал его именем, каким добродушно окликнула Илия при нем всего один раз Мария. Сердце старца растаяло от простоты детской и умилилось. Он опять стал отговаривать его: - Нельзя, Васюшка, трогать сей кораблик, он мне уготовлен. — Зачем? - В нем я как помру, так и поплыву к райским берегам… Я его сам вытесал из цельного кряжа и дубец сей мне нужон вскорости будет, а ты его на пруде изгрязнишь и испоганишь гадами водяными. Ты ведь видал там лягушек и ужаков? — Видал… - Ну вот, давай его на место поставим и не трогай дубец… грех самому в ковчег проситься, тебе еще долго жить не помирать. - Дедушка, а зачем люди помирают? И где они потом живут? - Кто где… кому какая долюшка выпадет. Чистые люди к Господу идут, души их в раю обитают сладостном. А грешники и неслухи в ад подземный попадают, и худо там им, ох как худо… — И я умру, дедунь? - Зачем же тебе помирать, только жить начал, вона сколь яблок кругом и малины спелой, живи да живи… Васятка отступился от колоды и, когда Илий стал ее утверждать на прежнее место, лез помогать ему и пыхтел от натуги, как заправский мужик. = Ладно уж, плавай на нем сам, — смилостивился он, — я лягушек и ужаков совсем не боюсь и ты не боись, они не кусаются. Ты живешь в этом домике, дедунь? — Живу… — Можно посмотреть? - Входи, — он взял за руку Васятку и ввел в келью. Под иконами ярко горела лампадка, и малец сразу утвердился взглядом на самом главном в жилье пустынника. Притих, обдумывая увиденное, а потом обнял за ноги старца и проговорил: — А кто это на нас смотрит из уголочка? - Это Боженька и матушка ево, Пресвятая Богородица, заступники и спасители наши. Вот вырастешь и научишься книги святые читать, там все прописано. — Я книжки с картинками люблю, — Вася смело подошел к столу и открыл толстый переплет старинной книги, обтянутой темной кожей. Залез коленками на чурбан и впился глазенками в строки божественного писания. — Я сейчас хочу научиться читать, ты меня выучишь? Рано тебе еще, но раз просишь, так и приступим сразу… Вот эта буква Аз… вот эта Буки, а эта Глаголь… Букв много и надо их старательно запомнить, а из них составляются великие слова этой книги. Так-то, сын Божий… — Я запомнил, — радостно проговорил Вася и в точности указал пальчиком и произнес буквы. — Да какой же ты молодец! Приходи ко мне после заутрени, и станем писать и читать учиться, вот будут интересны тебе знания сии… А когда читать выучишься, и картинки предстанут пред взором твоим и благодать Божья снизойдет в разум чистый твой. Зело велика радость грамоту знать и слово свое… Вася скоро удалился в сад и принялся за малину. А перед самым вечером оказался перед собором и увидел, как растворились большие ворота и въехала черная легковая машина. Он сначала испугался ее, а когда из машины вышли два дяденьки, он кинулся к ним со всех ног и осторожно потрогал горячую машину, а потом поднялся на носочки и заглянул в окошко. Один из приехавших строго спросил: — Ты откуда взялся, пострел? Как тебя зовут? Васенька сначала испугался его громкого голоса, но уловил в нем ласковые нотки и отчеканил: — Сын Божий! — Да ну-у? — подивился и хохотнул прибывший дяденька, — а кто же тебе такое имя дал? — Дедушка Илий! — А-а-а… Ну раз Илий, то все правильно… — Лебедев ласково потрепал его по светлым вихрам и усадил за руль в машину, — поиграй пока тут, а у нас дела, брат… — он увидел спешащих к ним Солнышкина и Окаемова, следом шел Егор Быков. Они поздоровались с приехавшими, и Лебедев представил гостя: — Знакомьтесь, товарищ Скарабеев… Егор пожал крепкую руку невысокого плотного человека с суровым лицом. На нем была армейская фуражка и военная одежда без знаков различия. Хромовые офицерские сапоги ярко начищены. Глаза усталые до синевы под ними, на подбородке ямочка и на высоком лбу залегла вертикальная морщина. Егор посилился прочесть этого замкнутого незнакомца изнутри, но натолкнулся на жесткое сопротивление. Тем не менее Быков своим прозрением и по мельчайшим деталям в поведении определил в госте властную натуру крупного военного или разведчика. Лебедев обратился к Окаемову: — Хвалитесь своим хозяйством… и желательно устроить показательный бой. Пусть посмотрят, что мы тут делом занимаемся. — Пожалуйста, — сразу и пошли в спортивный зал, как раз занятия Быков ведет. Но, может быть, сначала поужинаем? — предложил Окаемов. — Ведите в зал, — непреклонно приказал Скарабеев. Быков устроил такой показательный бой, что увидел наконец оживление на лице инспектирующего и блеск азарта в его глазах. Курсанты тоже не подвели учителя. Когда они сидели уже в трапезной за ужином впятером, гость одобрительно похлопал Егора по плечу и проговорил: |