Книга Честь самурая, страница 225 – Эйдзи Есикава

Утром двадцать первого Хидэёси со своими военачальниками стоял на горе Исии, где теперь располагалась его ставка, и любовался делом рук своих.

Можно было назвать это зрелище великолепным или ужасным, но так или иначе воды повернутых рек при непрекращающемся ливне превратили крепость Такамацу в небольшой островок, со всех сторон окруженный обширным озером. Внешние каменные стены, лесистый участок, перекидной мост, дома и поля, посевы и дороги — все это теперь находилось глубоко под водой, на дне новоявленного озера. А вода меж тем прибывала и прибывала.

— Где же теперь река Асимори? — спросил Хидэёси.

Камбэй молча указал в сторону видневшихся далеко на западе сосен.

— Видите, вон там, в плотине, имеется широкое отверстие, никак не меньше четырехсот пятидесяти кэнов, в него мы и направили воды Асимори.

Хидэёси окинул взглядом линию дальних гор, тянущихся с запада на юг. На самом юге виднелась гора Хидзаси. Там пролегала граница, за которой были владения клана Мори. С рассветом на горе появились бесчисленные знамена передовых частей войска Мори.

— Они, конечно, наши враги, но сейчас им можно только посочувствовать. Достаточно представить себе ужас, обуявший Киккаву и Кобаякаву при виде этого озера. Они, должно быть, ногами топали от ярости, — заметил Камбэй.

Как раз в это мгновение в ставку прибыл сын одного из чиновников, руководивших работами на реке Наруя. Простершись ниц перед Хидэёси, он горестно заплакал.

— В чем дело?

— Нынешним утром, — начал юноша, — мой отец объявил, что он виновен в непростительном небрежении своими обязанностями. Он написал вам письмо и совершил сэппуку.

Этому чиновнику было поручено чрезвычайно трудное дело: прорубить в горах туннель длиной в пятьсот кэнов. Срок завершения работы заканчивался сегодня, и, следовательно, он его нарушил. Взяв на себя ответственность за эту неудачу, он покончил с собой.

Хидэёси не без жалости посмотрел на юношу, руки, ноги и волосы которого были в грязи. Он ласково обнял его и отвел в сторону:

— Но тебе самому не следует лишать себя жизни. Молись Небесам за душу отца и постарайся искупить его прегрешения на ратном поле. Договорились? — И Хидэёси потрепал юношу по плечу.

Тот по-прежнему горько плакал. Опять пошел дождь. Тучи летели по небу, набегая одна на другую, и серые струи дождя непрерывно низвергались в грязное озеро.

Вечером, двадцать второго числа пятого месяца, на другой день после прибытия войска Мори на границу, двое мужчин, подобно диковинным рыбам, проплыли во тьме по водам грязного озера, а затем с трудом вскарабкались на плотину. Они протянули вдоль берега длинную веревку, увешанную колокольчиками и трещотками, тщательно скрыв ее в ветках кустарника и карликового бамбука.

Вдоль всей плотины стояли хижины стражников, у каждой ярко горел костер. Стражники заметили пловцов и сумели захватить одного из них, другому удалось бежать.

— Не важно, кто он: лазутчик из крепости или гонец из войска Мори. В любом случае князь Хидэёси непременно захочет допросить его лично.

Старшина дозора выделил охрану, чтобы отвести пленника на гору Исии.

— Кто этот человек? — спросил Хидэёси, выходя из своей хижины.

Слуги держали зажженные фонари по обе стороны от него, и Хидэёси в их неверном свете пристально вглядывался во вражеского воина, опустившегося сейчас перед ним на колени на мокрые от дождя палые листья. Пленник казался гордым человеком и словно не ощущал, что руки у него связаны.

— Этот воин не из крепости. Бьюсь об заклад, что это гонец от клана Мори. При нем ничего не нашли? — спросил Хидэёси у стражника, который доставил пленного.

Тот уже успел обыскать задержанного и нашел у него в одежде бутылку из-под сакэ, в которой оказалось письмо. Теперь он, молча поклонившись, передал это письмо Хидэёси.

— Г-м-м… вроде бы это ответ Мунэхару Киккаве, Кобаякаве и Тэрумото. Ну-ка, поднесите фонарь ближе.

Войско Мори сейчас пребывало в растерянности. Оно спешило на выручку союзнику — и вдруг очутилось на берегу обширного озера, не имея возможности что бы то ни было предпринять. Не знали, как помочь делу и военачальники. Они предложили Мунэхару сдаться на милость Хидэёси, ради спасения нескольких тысяч человек, находящихся в крепости.

Письмо, которое читал сейчас Хидэёси, представляло собой ответ Мунэхару на это предложение.

«Вы глубоко обеспокоены нашей судьбой, и ваши слова полны искренним сочувствием. Но крепость Такамацу превратилась сейчас в ключ ко всем западным провинциям, и ее падение неизбежно будет означать полное крушение клана Мори. Все мы состоим на жалованье у клана Мори и осыпаны его милостями еще со времен князя Мотонари, и среди защитников крепости не найдется ни единого человека, который пожелал бы спасти свою жизнь ценой измены или капитуляции. Мы готовы к длительной осаде и преисполнены решимости, если придется погибнуть вместе с крепостью».

Этим письмом Мунэхару пытался подбодрить военачальников клана Мори. Плененный гонец отвечал на все вопросы Хидэёси с неожиданной готовностью. Раз уж письмо Мунэхару попало в руки врагу, решил он, глупо было бы запираться. Но Хидэёси не устроил ему допроса с пристрастием. Ему не хотелось унижать самурая, ибо бесполезное унижение унижает самого унижающего. Хидэёси думал сейчас о другом.

— Полагаю, с него достаточно. Развяжите этому воину руки и отпустите его на все четыре стороны.

— Отпустить его? Вы сказали «отпустить»?

— Он одолел это грязное озеро вплавь и наверняка продрог. Накормите его, обогрейте и выдайте ему охранную грамоту, чтобы он мог спокойно добраться до своих.

— Да, мой господин.

Охранник развязал руки пленному. Этот человек, мысленно уже успевший проститься с жизнью, пребывал сейчас в полной растерянности. Он молча отвесил поклон Хидэёси и поднялся на ноги.

— Надеюсь, князь Киккава пребывает в добром здравии, — сказал Хидэёси. — Передай ему от меня привет.

Гонец еще раз поклонился Хидэёси. На этот раз — особенно учтиво и искренне, потому что осознал, как добр и великодушен вражеский полководец.

— Кстати, кажется, у князя Тэрумото есть один монах по имени Экэй. Экэй из Анкокудзи.

— Так точно, мой господин.

— Давненько мы с ним не виделись. Передай самый искренний привет и ему.

Едва гонец Мори удалился, Хидэёси обратился к одному из своих вассалов:

— У тебя ли еще то письмо, которое я передал тебе некоторое время назад?

— Конечно, мой господин. Я храню его с особым тщанием.

— В нем содержатся секретные сведения чрезвычайной важности. Немедленно доставь его князю Нобунаге.

— Будет исполнено, мой господин.

— Так-то оно так, но ведь и этот гонец Мори был преисполнен ничуть не меньшей решимости, чем ты сейчас, однако же его схватили, а письмо, раскрывающее намерения Мунэхару и Киккавы, попало в мои руки. Так что будь предельно осторожен.