Книга Десять меченосцев, страница 263 – Эйдзи Есикава

— Давно собираюсь поговорить с тобой об одном деле, да все недосуг, — продолжал ростовщик. — На работу идешь?

— Какая у меня работа!

— Может, рыбу половим?

— Я не любитель, — почесал в затылке Матахати.

— Ничего, садись, вот моя лодка. Грести умеешь? Хочу предложить тебе дельце, на котором можно хорошо заработать. Возможно, тысячу золотых.

Матахати мгновенно увлекся рыбалкой.

Отплыли далеко от берега, но море было мелким, и днище лодки скрежетало по дну. Матахати перестал грести и спросил:

— Какое дело?

— Слушай! Держи шест над водой, пусть люди думают, что мы рыбачим.

Ростовщик вытащил из-за пазухи дорогую керамическую трубку и набил табаком.

— Прежде скажи, что обо мне судачат люди?

— О вас?

— Да, обо мне, Дайдзо из Нараи.

— Ростовщики, конечно, живодеры, но вас хвалят, вы добрый. У вас есть сердце.

— А как относятся к моей набожности?

— Все знают о ваших богатых пожертвованиях храмам.

— Кто-нибудь из городских властей не расспрашивал здесь обо мне?

— С какой стати?

Дайдзо засмеялся.

— Мой вопрос показался тебе глупым. На самом деле я не ростовщик. А теперь, Матахати, предлагаю тебе возможность, какая выпадает раз в жизни. Хочешь поймать золотую рыбку?

— Что нужно делать?

— Поклянись, что выполнишь мою просьбу.

— И только?

— Да. Считай себя покойником, если вздумаешь потом отказаться.

— Что я должен сделать? — настороженно переспросил Матахати.

— Пойти в артель, которая копает колодцы.

— В замке Эдо?

Дайдзо задумчиво посмотрел на воду.

— Ты сообразительный, Матахати. Именно в замке Эдо. По-моему, Умпэй давно зовет тебя к себе. Прими его предложение.

— Но… разве заработаешь кучу денег, копая колодцы?

— Не спеши, выслушай меня до конца.

Матахати летел домой как на крыльях. Они договорились, что вечером Матахати зайдет к ростовщику за авансом. Дайдзо обещал ему тридцать золотых.

Матахати лег спать. Ему снились горы золота.

Проснулся он поздно вечером. От волнения у него пересохло во рту. Выйдя из дома, Матахати постоял немного, раздумывая о неожиданном предложении. «Кто же он на самом деле?» — размышлял он о Дайдзо.

Дайдзо сказал ему: «Выждешь удобный момент и, когда появится сёгун, убьешь его из мушкета. Мушкет и порох спрячут на территории замка под большим рожковым деревом неподалеку от задних ворот».

За рабочими в замке, конечно, строго надзирали, но все же Матахати мог выполнить поручение мнимого ростовщика. Хидэтада любил проверять работы в замке. После выстрела Матахати успел бы скрыться в поднявшейся суматохе и бежать через внешний ров.

Дома Матахати не находил себе места от волнения. Слова Дайдзо звучали в его ушах. Матахати бил озноб, он покрылся гусиной кожей. «Ужасно! Сейчас же откажусь», — решил он, но тут же заколебался, вспомнив, что ему говорил Дайдзо: «Теперь, когда ты посвящен в тайну, на тебя возлагаются строгие обязательства. Неприятно говорить, но в случае отказа от них проживешь не больше трех дней». Матахати поежился, представив взгляд Дайдзо.

Вечером Матахати шел по переулку Нисикубо к лавке ростовщика на улице Таканава. Он миновал глухую стену и остановился перед низким входом в лавку.

— Входите, не заперто, — раздалось изнутри.

— Дайдзо?

— Рад тебе. Пройдем в склад.

Они двинулись по длинному узкому коридору.

— Садись, — сказал Дайдзо, ставя свечу на сундук. — Видел Умпэя?

— Да.

— Когда он возьмет тебя в замок?

— Послезавтра.

— Все в порядке?

— Надо еще заверить печатью мои бумаги у чиновников в округе и в квартале.

— Не беспокойся, я состою в квартальном комитете.

— Почему?

— Ничего удивительного. Я влиятельное лицо здесь, поэтому окружной голова предложил мне войти в комитет.

— Я не удивился… но все так неожиданно.

— Ха-ха! Знаю, что ты подумал. Считаешь, что недопустимо держать в комитете такого, как я. Пойми простую истину: имей деньги, будешь всем угоден и в местное начальство выбьешься. Подумай, Матахати, ты ведь скоро разбогатеешь.

— Д-да, — заикаясь произнес Матахати. — В-вы дадите мне задаток?

— Сию минуту.

Дайдзо со свечой отошел в дальний конец склада, снял с полки лакированную коробку и отсчитал тридцать золотых монет.

— Есть во что завернуть? — спросил он.

У Матахати ничего не нашлось. Дайдзо поднял с пола тряпку и кинул ее Матахати:

— Заверни да спрячь за пазуху.

— Вам нужна расписка?

— Расписка? — рассмеялся Дайдзо. — Честный ты парень! Нет, не нужна. Поручительством служит твоя голова.

Матахати часто заморгал и произнес:

— Я лучше пойду.

— Не спеши. Как следует все запомнил?

— Да. Вот только один вопрос. Вы сказали, что мушкет спрячут под рожковым деревом. А кто его туда положит?

Матахати с утра думал об этом, не представляя, что возможно пронести мушкет и боеприпасы на тщательно охраняемую территорию замка да еще запрятать их за месяц до намеченного покушения.

— Не твое дело, — ответил Дайдзо. — Думай о своем задании. Ты переживаешь, потому что пока не свыкся со своей ролью. Недели через две совершенно успокоишься.

— Хотелось бы.

— Во-первых, тебе следует мысленно настроиться на выполнение задания, а потом действовать.

— Понятно.

— Я не могу допустить провала дела из-за пустяков, поэтому спрячь деньги подальше и забудь о них до завершения задания. Они от тебя никуда не денутся. Деньги могут загубить важное дело.

— Я уже думал об этом. Позвольте спросить, где гарантия, что вы заплатите обещанное после выполнения задачи?

— Не хочу хвастать, но деньги меньше всего волнуют меня. Подойди!

Дайдзо поднял свечу и стал показывать Матахати ящики из-под лакированных подносов, доспехов и прочих товаров, расставленных в складе.

— В каждом тысячи золотых монет, — сказал Дайдзо.

Матахати смутился, что высказал вслух свои сомнения. Он покидал ростовщика в приподнятом настроении.

После его ухода Дайдзо отправился в жилую половину дома.