Книга Эрагон, страница 5 – Кристофер Паолини

Хорст сгреб мясо в кучу и вышел за порог. Эрагон поспешил за ним следом, держа в руках синий камень. Морозный ночной воздух приятно холодил лицо — он совершенно взмок в духоте мясной лавки.

— Спасибо тебе, Хорст! То-то дядя Гэрроу будет доволен!

Хорст тихонько рассмеялся:

— Не благодари, мне давно уже хотелось поставить этого мясника на место. От него вечно одни неприятности — уж больно злобен, может, теперь чуточку присмиреет. За мной ведь Катрина прибежала, услышав, как вы в лавке ругаетесь. Мы с ней как раз вовремя подоспели, иначе вы просто подрались бы. Вот только вряд ли он тебе или кому из твоих мясо теперь продаст, даже если у вас деньги будут.

— И с чего это он так на меня взъелся? Мы, правда, с ним никогда не дружили, но деньги наши он всегда брал охотно. Да и с Катриной он никогда раньше так не разговаривал, — сказал Эрагон, укладывая мясо в свой ранец.

— А ты у дяди спроси, — посоветовал Хорст. — Он-то скорей разберется, какая муха этого Слоана укусила.

— Ладно, спрошу. Прямо сейчас домой и побегу. А это тебе. — И Эрагон протянул Хорсту камень. — Он тебе по праву принадлежит.

— Нет уж, — засмеялся кузнец, — оставь лучше свой странный камешек при себе! А если хочешь мне долг отдать, так я тебе вот что скажу: мой Олбрих весной в финстер собрался, хочет настоящим мастером стать, так что мне помощник понадобится. Приходи, если хочешь, в кузню, когда время будет, вот долг и отработаешь.

Эрагон, страшно обрадовавшись, низко поклонился кузнецу. У Хорста было двое сыновей, Олбрих и Балдор, и оба работали у него в кузне. То, что он предложил место своего сына именно ему, Эрагону, было в высшей степени великодушно с его стороны.

— Вот уж спасибо! Я даже и мечтать не мог с тобой в кузне работать! — Эрагон был страшно доволен тем, что сможет теперь и отплатить Хорсту за доброту, и помочь семье. Дядя ведь ни за что не согласится принять «милостыню» даже от Хорста, а тут такая удача.

Эрагон вдруг вспомнил, о чем просил его двоюродный брат, Роран, когда он уходил на охоту. Умоляюще посмотрев на кузнеца, он сказал: — Видишь ли… Роран просил меня кое-что передать Катрине, но теперь мне к ним в дом дорога заказана. Не мог бы ты ей сказать, что он придет в Карвахолл, когда прибудут купцы, и тогда они непременно с ней увидятся.

— Конечно скажу, — пообещал Хорст. — А больше ничего?

Эрагон немного смутился, но все же сказал:

— А еще он просил передать ей, что она самая красивая девушка на свете и он все время только о ней и думает.

Кузнец широко улыбнулся, подмигнул Эрагону и лукаво спросил:

— Да у него никак самые серьезные намерения? Эрагон тоже ухмыльнулся и кивнул.

— Не мог бы ты еще сказать, — прибавил он, — что я очень ей благодарен и это было так благородно с ее стороны — заступиться за меня перед Слоаном. Надеюсь, он ее за это хотя бы наказывать не станет, не то Роран в ярость придет, если узнает, что у нее из-за меня неприятности.

— Не тревожься, Слоан ведь не подозревает, что это Катрина меня позвала, а за остальное вряд ли он будет слишком сильно ее бранить. Кстати, вот хочу тебе предложить: прежде чем домой-то идти, может, поужинаешь с нами вместе?

— Спасибо, да только не могу я. Меня Гэрроу ждет. — И Эрагон, надев свой ранец, махнул Хорсту на прощание рукой и двинулся по дороге к ферме.

Груз за спиной был довольно тяжел, и Эрагон шел не так быстро, как обычно, но поскорее попасть домой да еще и с такой «добычей» ему очень хотелось, так что он упорно шагал, ни разу не остановившись, чтобы передохнуть. Деревня как-то неожиданно кончилась, и светившиеся теплым светом окна ее домов остались далеко позади. Полная луна висела над вершинами гор, заливая все вокруг своим неземным жемчужным сиянием, в котором предметы казались странно плоскими и совершенно бесцветными.

Наконец Эрагон свернул с дороги, уходившей дальше на юг, на неширокую тропку, протоптанную в густой и высокой траве, и тропа вскоре привела его на вершину холма, скрывавшегося в тени высоченных вязов. Отсюда он наконец увидел слабо светившиеся в ночи окна родного дома.

Дом был крыт гонтом, над крышей торчала кирпичная каминная труба. Над выбеленными стенами низко нависали карнизы, и под ними таились густые тени. Одна половина крытой веранды была плотно забита дровами, во второй был свален всякий сельскохозяйственный инвентарь.

Когда после смерти Мэриэн, жены Гэрроу, они решили переехать сюда, в этом доме вот уже лет пятьдесят никто не жил. Отсюда до Карвахолла миль десять — дальше, чем от любой другой фермы, — а люди считали, что жить на отшибе опасно, ведь в случае чего никто и на помощь не придет, да только Гэрроу никого слушать не захотел.

В ста шагах от дома стоял серый бревенчатый сарай, где размещались две лошади — Бирка и Бру, а также куры и корова. Иногда там держали еще и свинью, но в этом году выкормить поросенка они себе позволить не могли. Конские стойла разделяла втиснутая туда повозка. Их владения своим дальним краем упирались в довольно густую рощу на самом берегу реки Аноры.

С трудом переставляя ноги, Эрагон поднялся на крыльцо и заметил, как качнулся огонек за окном: его ждали.

— Дядя, это я, Эрагон, открой!

Послышалось шарканье ног, дверь отворилась, и перед Эрагоном возник дядя Гэрроу. Поношенная одежда висела на нем, как на огородном пугале, из-под седеющих волос смотрели тревожно и внимательно печальные глаза, лицо было худым и каким-то измученным. Казалось, Гэрроу уже отчасти мумифицировали и лишь случайно обнаружили, что он еще жив.

— Роран спит, — сообщил он в ответ на немой вопрос Эрагона.

Юноша скинул с плеч ранец и показал Гэрроу мясо.

— Это еще откуда? Ты что же, мясо купил? А деньги где взял? — сурово спросил тот.

Эрагон только вздохнул, он знал о чрезмерной щепетильности Гэрроу.

— Это Хорст нам мясо купил.

— И ты ему это позволил? Ты же знаешь, что я никогда не стану христарадничать, лучше с голоду умру! Если уж мы не в состоянии на ферме себя прокормить, так давайте снова в город переедем. И глазом моргнуть не успеешь, а тебе начнут из милости всякие обноски присылать да еще спрашивать, сумеем ли мы зиму продержаться! — Гэрроу даже побледнел от гнева.

— Я не христарадничал! — возмутился Эрагон. — Хорст мне разрешил весной этот долг у него отработать. Ему помощник нужен, потому что Олбрих уезжает.

— А где ты время найдешь, чтоб ему помогать? Ты что же, решил на наше хозяйство плюнуть? — Гэрроу с трудом сдерживался, чтобы не перейти на крик.

Эрагон повесил на крючок у входной двери лук и колчан со стрелами и сердито ответил:

— Откуда я знаю, как со всем этим управиться! Между прочим, я кое-что нашел, и, возможно, это немалых денег стоит! — Он положил на стол синий камень.

Гэрроу склонился над камнем; в его тоскливых глазах вспыхнул огонек, пальцы судорожно сжались.