Книга Ложь, страница 62 – Тимоти Финдли

С другой стороны, мне кажется, нельзя возлагать всю вину на Томаса Бриггса и К°, так как примерно в то же самое время наш президент информировал народ, что кислотные дожди возникают не оттого, что промышленные предприятия сжигают уголь, а оттого, что лесные деревья испаряют в атмосферу ядовитые вещества.

Я сгораю со стыда.

Сгораю сейчас. И сгорала тогда.

Но суть не в этом. Учитывая изложенные факты, очень интересно узнать, что привело министра внутренних дел сюда, в Мэн, да еще вкупе с министрами здравоохранения и обороны и шефом ЦРУ. И почему здесь находится президентский врач, Таддеус Чилкотт, определенно тоже сo всем этим связанный? Какое касательство они имеют к Колдеру Маддоксу?

Я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы могла искренне поверить, будто столь разношерстная компания влиятельных персон собрана здесь на таких же нелепых основаниях, что и делегаты той давней конференции 1980 или 1981 года. Но поверить я не могу (а кто мог бы?). Нет, по всем признакам здесь происходит что-то ужасное, предумышленное, зловещее. И я намерена защитить себя от последствий. Во что бы то ни стало.

130. В зале теперь царил шум и было очень дымно. Народу в мое отсутствие прибавилось, свободного места за столиком не найдешь. На танцполе толпились пары, я отметила только, что Медовая Барышня танцует с высоким, атлетического вида негром.

Чернокожие на Ларсоновском Мысу большая редкость. Даже среди кухонного персонала нет цветных. Видимо, это один из вездесущих телохранителей. На нем явно их стандартный костюм, да и вес под стать функциональным задачам. Громадный мужик. Мне вспомнилась Мерседес, которая сейчас наверху, со своим приятелем Доналдом Молтби. Ведь именно она сломала здесь, на Мысу, «цветной барьер». И заплатила за это обычную цену — ее заподозрили в сомнительных (неприличных и запретных) вкусах. Но и только. Революции не случилось.

Сейчас мне было и грустно, и смешно наблюдать, что Медовая Барышня стала объектом неодобрительных перешептываний и негодующих взглядов. Ничто не меняется. И не будет меняться.

Когда я добралась до нашего столика, Петра сидела откинувшись на спинку стула и, прищурив глаза, обозревала помещение. Лоренс куда-то исчез. Лед в его стакане растаял, а рядом с Петрой выстроились три пустых бокала из-под «Маргариты». Может, она от лаймов совсем прокисла? Когда я села, она только покосилась в мою сторону. А ведь меня не было целый час, если не больше.

— Где Лоренс? — спросила я.

— Тебя ищет.

— Какая жалость. Видно, разминулись мы с ним. В холле его не было. Он не говорил, где собирается искать?

— Наверно, на улице. Но точно я не знаю.

Я смотрела на Петру в упор — в полной уверенности, что она не ответит мне тем же. Ну что бы ей чуточку повеселеть! Такое впечатление, что ее уныние (в чем бы ни заключалась его суть) настрой постоянный и добровольный. Подошел официант, и она заказала еще одну «Маргариту». Я заказала «манхэттен», просто за компанию. И чтобы взбодриться, восстановить растраченную энергию.

Когда официант удалился, я спросила:

— Может, хочешь поговорить, Петра, облегчить душу?

Она посмотрела на меня так, словно я попросила у нее денег, — с удивлением и обидой. И не ответила, просто отвернулась, и всё.

— Тебе никогда не приходило в голову, что другие люди тоже бывают несчастны? — сказала я, думая о Лили, о Мег и Майкле. О себе.

— Почему? Приходило, конечно.

— Тогда незачем вести себя так, будто тебе невыносимо поделиться с нами. Это не твоя личная собственность.

— Что не моя собственность?

— Печали! — сказала я. Наверно, даже выкрикнула. Несколько человек, в том числе Лина Рамплмейер, оглянулись на нас.

— Отчего ты не танцуешь? — спросила Петра. — Разве ты не для этого нас сюда притащила?

— Я притащила вас сюда, чтобы вы повеселились.

— Врушка, — сказала Петра, не повышая голоса. — Ты притащила нас сюда, чтобы шпионить за доктором Чилкоттом.

Я определенно побледнела. Не потому, что Петра назвала меня врушкой, и не потому, что она была права, по крайней мере отчасти, а потому, что она произнесла имя доктора.

— Не стоит упоминать этого человека. — Я думала только о безопасности Лили, но сказать-то об этом не могла, вот и добавила: — Вряд ли он хочет афишировать свое присутствие здесь.

— Ты его защищаешь? — Петра чуть не рассмеялась.

— Нет, конечно, просто, упоминая его имя, ты привлекаешь внимание к тому обстоятельству, что нам известно… — Я осеклась, чтобы не проговориться.

— Надоело мне все это хуже горькой редьки! Спасибо, СЫТА ПО ГОРЛО! — Она провела ребром ладони под подбородком и придвинула стул поближе к столу.

Официант принес нам коктейли.

Изобразив очаровательную улыбку, я поблагодарила.

Петра поднесла ломтик лайма к губам, пососала.

— Если кто-то здесь совершил убийство, почему бы, черт подери, не пойти в полицию — пусть они разбираются, а?

Слава Богу, говорила она тихо. Как бы обращаясь к лайму, который вынула изо рта.

Хоть бы Лоренс поскорей вернулся. Если Петра будет продолжать в таком духе, скандала не миновать, она всех нас, не говоря уже о Лили, подведет под монастырь.

Я попробовала направить разговор в другое русло.

— Ты не находишь, что Лина чудесно выглядит?

Петра ответила во весь голос, раздраженно, и слова ее я повторить не рискну.

Лина оглянулась, подняла царственную бровь. Я качнула головой и, стараясь ее успокоить, одними губами произнесла:

— Извините. Она выпила лишнего.

— Ничего подобного! — запротестовала Петра.

Вот тут-то и началось.

— Нет, вы пьяны, — объявил Питер Мур, обернувшись в нашу сторону; сидел он рядом с безмолвной Кэролайн. — Вы очень и очень пьяны, мисс.

Питер и сам успел основательно нагрузиться, иначе бы не запамятовал, что с одной рукой равновесие не удержать и все кончится падением. Так и вышло, он начал сползать на пол. Как в жутковатом киношном фарсе. Падал он в сидячем положении и увлек стул за собой. Мало того, Лина Рамплмейер, видя, что он падает, схватилась за пустой рукав блейзера, послышался треск, и, когда Питер замер у ног Петры, злополучный рукав остался у Лины в руках — этакое гротескное memento mori [38] об утраченной Питеровой руке.

Клянусь, в зале воцарилась гробовая тишина.

— Как же мы его поднимем? — надтреснутым голосом изрекла Кэролайн. — Он ведь накрепко застрял между столами. Помогите!

— Не надо кричать! — прицыкнула я. — Здесь полным-полно людей, вполне способных прийти на помощь… — Людей впрямь было полным-полно, хотя никто из них не делал поползновений устремиться на выручку Питеру Муру.