Книга Кукла госпожи Барк, страница 66 – Хаджи-Мурат Мугуев

– Любит, – убежденно повторил сержант, – она и сама этого еще не понимает, но это так. Когда я с ней встретился, она, о чем бы ни заговорила, все на вас разговор сворачивала, и сколько вам лет, и злой вы или добрый, и где ваша жена… А когда я сказал, что вы не женаты, она вспыхнула, закраснелась, глаза засияли, а сама так и засветилась.

– Глупости! – неуверенно сказал я.

– Нет, верно! Она еще все расспрашивала, нравится ли вам ее барыня. Говорит, а у самой голос вот-вот сорвется. Делает вид, что ей просто любопытно, а сама волнуется… Хорошая она девушка, чистая, – продолжал сержант. – Ее взять надо оттуда, товарищ полковник. Ей не место у этой поганой шпионки.

Мне тяжело было слушать Сеоева. Ведь только что беседа с генералом встревожила меня, а тут еще сержант со своим теплым участием к Зосе совсем разбередил мое и без того неспокойное воображение.

– Мне ее надо сегодня же увидеть, – вырвалось у меня.

Сеоев с участием посмотрел на меня и тихо спросил:

– А прямо в дом ехать нельзя?

– Нельзя! А видеть ее мне необходимо сегодня…

Сержант подумал и потом нерешительно сказал:

– Жаль, что мне нельзя показаться из дома…

– Нельзя! – перебил я.

– Я знаю, но я думаю о другом… Что, если вам пройти к ней другим ходом?..

– Каким другим?

– Которым ходим мы… шоферы, прислуга – с черного хода. Ведь мы ходим в гости не через парадный вход, а со двора, черным ходом, через кухню… Что, если и вам это сделать?

– Но как же это? Ведь меня могут встретить, узнать. Переодеваться мне нельзя… Нет, это неудобно.

– Зачем переодеваться? Вы пойдете одетым так, как всегда, но идите к ней не через ворота и не с парадного хода, а через двор соседнего дома…

– Соседнего? – удивился я.

– Да, который стоит не доходя до дома Барк. Двор там маленький, темный и соединяется прямо с садом, в который выходят окна Барк.

– Однако вы хорошо изучили местоположение, – сказал я.

– Конечно! Ведь во дворе соседнего дома живет мой старинный приятель, тот самый шофер Али, который и рассказал мне о фокуснике и своем хозяине, Таги-Заде. Я могу вам на бумаге и план дома нарисовать, и как пройти внутрь указать.

– Ну, хорошо, предположим, я войду туда, а что же дальше? Ведь меня сразу же обнаружит прислуга, да и сама Зося вряд ли захочет увидеться со мной ночью.

– Ну, до ночи еще далеко. Пока только вечер. Ах, как жаль, что мне нельзя пойти с вами, – снова пожалел Сеоев, – я бы ее вызвал через жену Али.

– Нет, это не годится! Ни вам нельзя выйти из дому, ни посторонних людей вмешивать в это дело. Но видеть мне ее сегодня надо…

В комнату вошел генерал, Сеоев вскочил со стула и вытянулся.

– Вольно, вольно, сержант! Что это вы за парад здесь устраиваете? – махнул на него рукой генерал.

Я рассказал ему о моем решении встретиться сегодня же с Зосей и о способе, который предложил сержант. Генерал покачал головой.

– Несколько рискованное предприятие, – сказал он, – но в то же время надо возможно скорее встретить Зосю и убедить ее в коварстве ее хозяйки… Иначе… – Он помолчал и тихо добавил: – Иначе Барк околпачит ее, и оскорбленная девушка в порыве гнева раскроет ей все наши планы… и про Кружельника, и про Юльского, словом, все.

– Но как же все-таки встретиться с ней?

– Вы знаете расположение ее комнаты?

– Знаю. В самом конце коридора, рядом с черным ходом.

– Вы сумели бы пройти к ней со двора, по лестнице, по которой она уводила вас от Сайкса?

– Сумел бы, – подумав, сказал я.

– Но это, конечно, не решение вопроса. Прийти к ней незваным и неожиданным гостем можно лишь в том случае, если бы явилась в этом неотложная необходимость, пока же этого нет, так поступать не следует. Слушайте, Александр Петрович, – вдруг сказал генерал, – а ведь выход есть, простой и поэтому совершенно правильный выход.

– Какой? – оживился я.

– Берите трубку, звоните мистрис Барк и справьтесь о ее дорогом для вас здоровье. Это будет и галантно и умно…

– Но при чем же тут Зося?

– А при том, что если госпожа «Ирандуст» дома, то вы, во-первых, сделаете ей приятное, справившись о ее здоровье, во-вторых, убедите ее в том, что вы одурачены и продолжаете верить в ее сердечный припадок, и, в-третьих, поймете, что, если она дома, то навестить Зосю, да еще через черный ход, нельзя. Если же ее нет, а это вполне возможно, то Зося будет сидеть дома, так как вряд ли госпожа Барк оставляет свою квартиру без присмотра, надеясь только на швейцара и обычную прислугу. Ну, а если Зося одна, то вы немедленно же полетите к ней и как угодно, но убедите ее в вашей невинности и в черном коварстве ее госпожи.

– Но если Барк дома, ведь она просила, чтобы я завтра навестил ее?

– Если она дома, то вы завтра и навестите ее, а сегодня как внимательный и воспитанный человек, справитесь по телефону о здоровье. Ну-с, идите к телефону и вызывайте нужный вам номер.

Мы пошли к камину, на котором стоял телефон, и я позвонил госпоже Барк.

Давно я не испытывал такого волнения, как сейчас, когда ждал ответа на мой звонок. Только в эту минуту я стал понимать, как дорога становится мне маленькая Зося, как глубоко вошла она в мое сердце, в мою жизнь.

Прижав трубку к уху, я услышал быстрое дыханье и милый голосок Зоси:

– Вас слушают…

Я с трудом сдержал свое волнение и тихо сказал:

– Зося!.. Это я. Мне надо…

– Госпожи Барк нет дома, позвоните завтра… – прервал меня ледяной голос девушки.

– Зосенька! Не она, вы нужны мне. Вы, вы мне необходимы! Я должен сегодня же видеть вас, Зося, и, если вам дорого то большое, что связывает нас, примите меня немедленно.

– Госпожи Барк нет дома, и я никого не могу принимать, – резко прозвенел голос Зоси.

Вероятно, на моем лице изобразилось такое страдание, что генерал положил мне руку на плечо. Мне было тяжело, и вдруг мысль, что Зося, говоря со мною так безжалостно и резко, все же не бросает трубки, не кладет ее на рычажок, а ждет, ждет, возможно, еще более взволнованная и тревожная, чем я, одинокая, со своими мыслями и горем, в то самое время, когда рядом со мною стоял надежный разделяющий мою боль товарищ и друг, эта мысль придала мне решительности.

– Зося, не мучьте себя. Я сейчас иду к вам, и вы доймете, что я хочу добра и берегу вас… Я приду тем ходом, которым вы уводили меня… – с трудом произнес я.

В трубку ничего не ответили, только секунду-другую я слышал взволнованное дыхание девушки, потом трубка мягко и без стука опустилась на аппарат.