Книга Перси Джексон и похититель молний, страница 53 – Рик Риордан

Мы с Аннабет забрались в лодку. Я стал ногами отпихиваться от пауков, которые лезли через борт. Крикнул Аннабет, чтобы она помогла мне, но страх настолько парализовал ее, что она могла только пронзительно орать во все горло.

— Тридцать, двадцать девять, — доносилось из громкоговорителя.

Пауки стали выпускать пучки металлических нитей, чтобы связать нас. Сначала рвать эти нити не представляло особого труда, но их было так много, и пауки надвигались. Я сшиб одного с ноги Аннабет, и своими клещами он оторвал кусок моей новой обувки для серфинга.

Гроувер парил над бассейном в крылатых туфлях, пытаясь ослабить сеть, но та ни на йоту не поддавалась.

«Думай! — приказал я себе. — Думай!»

Вход в Туннель любви находился под сетью. Мы могли бы использовать его как выход, но эту лазейку блокировали полчища пауков.

— Пятнадцать, четырнадцать, — продолжал отсчет громкоговоритель.

«Вода, — подумал я. — Откуда сюда могла поступать вода?»

И тут я увидел огромные водопроводные трубы за зеркалами, откуда выползли пауки. А наверху, над сетью, рядом с одним из купидонов — застекленную будку, где должен был находиться оператор.

— Гроувер! — пронзительно заорал я. — Проберись в будку! Найди кнопку «вкл»!

— Но…

— Давай!

Это было чистое безумие, но в то же время — наш единственный шанс. К тому моменту пауки успели заполнить всю носовую часть лодки. И дальше слушать вопли Аннабет я не собирался. Я должен был вытащить нас отсюда.

Гроувер был уже в диспетчерской будке и колошматил по всем кнопкам без разбора.

— Пять, четыре…

Сатир в отчаянии посмотрел на меня, подняв руки. Этим он давал мне понять, что успел нажать на все кнопки, но ничего так и не случилось.

Закрыв глаза, я подумал о волнах, бурных водах Миссисипи. Внутри у меня все напряглось — это ощущение было мне уже знакомо. Я попытался представить, что тяну за собой в Денвер весь океан.

— Два, один, ноль!

Вода вырвалась из труб. Она с ревом обрушилась в бассейн, сметая пауков на своем пути. Я силком усадил Аннабет на сиденье рядом с собой и пристегнул ремнем в тот момент, когда приливная волна тяжело ударилась о борт, окончательно смыв пауков и захлестнув нас, но не лишив свободы перемещения. Лодка всплыла и кругами завертелась в образовавшемся водовороте.

Вода была полна пауков, погибших в результате короткого замыкания, некоторых буквально размозжило о бетонные стенки бассейна.

Прожекторы продолжали высвечивать нас. Спрятанные в купидонах камеры снимали, передавая живое видео на Олимп.

Но я целиком сосредоточился на управлении лодкой. Я молился, чтобы она следовала течению и держалась подальше от стен. Может, мне и примерещилось, но, казалось, лодка слушается меня. По крайней мере, она не разлетелась вдребезги. Мы в последний раз крутанулись на месте, теперь уровень воды был достаточно высоким, чтобы притиснуть нас к сети. Потом нос лодки развернулся в сторону туннеля, и мы стремительно умчались в темноту.

Мы с Аннабет тесно прижались друг к дружке, тем временем лодку швыряло из стороны в сторону и мимо проносились картинки, изображавшие Ромео и Джульетту, равно как и прочую лабуду, которую принято дарить в День святого Валентина.

Затем туннель кончился, и ночной ветер свистел у нас в ушах, пока лодка мчалась прямиком к выходу.

Если бы путешествие совершалось по всем правилам, мы проплыли бы сквозь Златые Врата Любви и благополучно плюхнулись бы в бассейн, где поездка заканчивалась. Но тут возникла проблема. Врата Любви были обмотаны цепью. Две лодки, которые смыло в туннель перед нами, теперь громоздились, упершись в эту преграду: одна почти затонула, другая раскололась пополам.

— Отстегни ремень, — крикнул я Аннабет.

— Ты что, сдурел?

— Если не хочешь расшибиться в лепешку. — Я привязал щит Ареса к руке. — Придется продемонстрировать умение прыгать в высоту.

Моя идея была настолько простой, насколько же и безумной. Когда лодка ударится о ворота, мы должны будем использовать силу удара как трамплин, чтобы перепрыгнуть через них. Я слышал о людях, которые таким образом выживали в автокатастрофах: их отбрасывало на тридцать — сорок футов от места столкновения. Если повезет, мы приводнимся в следующем бассейне.

До Аннабет, кажется, дошло. Она вцепилась в мою руку, ворота приближались.

— По моему сигналу, — прохрипел я.

— Нет! По моему!

— Это почему?

— Основополагающие законы физики! — завизжала Аннабет. — Сила толчка определяет угол траектории…

— Ладно! — крикнул я в ответ. — По твоему сигналу!

Она держалась до последнего мгновения, затем пронзительно крикнула:

— Пора!

Раздался треск дерева.

Аннабет оказалась права. Если бы мы прыгнули, когда это собирался сделать я, то врезались бы в ворота. Ее расчеты обеспечили нам максимальную высоту.

К сожалению, высота оказалась чуть больше, чем надо. Наша лодка врезалась в затор, и мы перелетели через ворота, через бассейн и собирались приземлиться на асфальт.

Я почувствовал, как кто-то сгреб меня сзади за шиворот.

— Ой! — взвизгнула Аннабет.

Гроувер!

Когда мы были еще в воздухе, он схватил меня за рубашку, а Аннабет — за руку, чтобы уберечь от слишком жесткой посадки, но мы с Аннабет набрали приличное ускорение.

— Слишком вы оба тяжелые, — пропыхтел сатир. — Сейчас разобьемся!

Крутясь по спирали, мы попадали на землю. Гроувер сделал все, что в его силах, чтобы смягчить падение.

Мы врезались в щит для фотографирования; голова сатира попала точь-в-точь в то самое отверстие, откуда выглядывают туристы, притворяясь Добрым Китом. Мы с Аннабет грохнулись на землю, наполовину оглушенные, но живые. Щит Ареса был по-прежнему привязан к моей руке.

Переведя дух, мы с Аннабет вытащили Гроувера и поблагодарили за то, что он спас нам жизнь. Я оглянулся на Туннель любви. Вода спадала. Наша лодка вдребезги разбилась о ворота.

В ста футах от нас, в первом бассейне, купидоны продолжали вести съемку. Статуи развернулись так, что их объективы нацелились прямо на нас, прожекторы светили нам в лицо.

— Шоу закончено! — завопил я. — Спасибо! Доброй ночи!

Купидоны вернулись в исходную позицию. Свет погас. Парк снова стал тихим и темным, не считая воды, мерно капающей в последний бассейн. Я задумался: уж не случился ли на Олимпе финансовый крах или наши рейтинги немногого стоят?

Я терпеть не могу, когда меня дразнят. Терпеть не могу, когда обманывают. И у меня накопилось достаточно опыта, как ставить на место тех, кто пытался так поступить со мной. Я надел щит на руку и повернулся к своим друзьям.