Книга Перси Джексон и последнее пророчество, страница 34 – Рик Риордан

— А вы… вы не отвезете меня назад домой? — спросила она. — Обещаете?

Лука положил руку ей на плечо.

— Теперь ты — часть нашей семьи. И я тебе обещаю — ничего плохого с тобой не случится, я этого не допущу. Я тебя не предам, как наши семьи предали нас. Договорились?

— Договорились! — радостно согласилась Аннабет.

— А теперь идем, — поторопила ее Талия. — Не можем же мы торчать тут целую вечность.

Потом картина переменилась. Я увидел трех полукровок, бегущих по лесу. Это было спустя несколько дней после предыдущей сцены. Может быть, даже спустя несколько недель. Все они имели помятый вид, словно побывали в сражении. На Аннабет я увидел новую одежду — джинсы и армейскую куртку на несколько размеров больше, чем ей требовалось.

— Еще немного, — ободряющим голосом проговорил Лука.

Аннабет споткнулась, и он схватил ее за руку. Талия бежала позади, размахивая щитом, — она словно отпугивала того, кто гнался за ними. Она прихрамывала на левую ногу.

Они взобрались на гряду и посмотрели вниз на другую сторону — там стоял белый дом в колониальном стиле. Владение миссис Кастеллан.

— Значит, так, — сказал Лука, тяжело дыша. — Я проберусь в дом, найду какие-нибудь лекарства и еду. А вы ждите здесь.

— Лука, ты уверен? — спросила Талия. — Ты ведь клялся, что никогда не вернешься домой. Если она тебя поймает…

— У нас нет выбора, — прорычал он в ответ. — Наше ближайшее убежище накрылось. А тебе нужно что-то делать с раной на ноге.

— Это твой дом? — удивилась Аннабет.

— Это был мой дом, — пробормотал Лука. — Поверь мне, если бы не чрезвычайная ситуация…

— А что твоя мама — она и в самом деле такая ужасная? — спросила Аннабет. — Мы не можем ее увидеть?

— Нет! — отрезал Лука.

Аннабет отпрянула от него, словно удивившись его злости.

— Ты… ты извини, — сказал он. — Ждите меня здесь. Обещаю — все будет в порядке. Ничего с вами не случится. Я вернусь…

Лес осветился золотистой вспышкой. Полукровки вздрогнули.

Затем раздался громоподобный голос:

— Тебе не следовало приходить домой!

Видение померкло.

Мои коленки подогнулись, но Аннабет меня подхватила.

— Перси! Что с тобой?

— Ты что, не видела?

— Что не видела?

Я бросил взгляд на Гестию. Но лицо богини было непроницаемым. Я вспомнил слова, которые она сказала мне тогда в лесу: «Если ты хочешь понять своего врага Луку, то ты должен понять его семью». Но зачем она показала мне эти сцены?

— Сколько я отсутствовал? — пробормотал я.

Аннабет подняла брови.

— Перси, ты вовсе не отсутствовал. Ты всего одну секунду смотрел на Гестию, а потом чуть не упал.

Я чувствовал, что все смотрят на меня, а потому не мог позволить себе показаться слабым. Что бы ни означали эти видения, я должен думать только о нашей миссии.

— Моя госпожа Гестия, — сказал я. — Мы пришли по важному делу. Нам необходимо увидеть…

— Мы знаем, что вам необходимо, — раздался мужской голос.

Я вздрогнул, потому что именно этот голос я слышал в моем видении.

Рядом с Гестией, замерцав, материализовался бог. На вид ему было лет двадцать пять — курчавые, чуть тронутые сединой волосы и точеные черты лица. Одет в летный костюм, на шлеме и черных кожаных ботинках — крохотные птичьи крылышки. Рукой он обхватывал жезл, вокруг которого обвились две живые змеи.

— Теперь я вас покину, — сказала Гестия.

Она поклонилась летчику и исчезла в дыму. Я понял, почему она так торопилась. У Гермеса, бога глашатаев, вид был не очень радостный.

— Привет, Перси.

Он нахмурился, словно был недоволен мной, и я подумал, знает ли он о видении, которое только что было мне явлено. Я хотел спросить, почему он оказался в доме Мей Кастеллан той ночью и что случилось после того, как он поймал Луку. Я вспомнил, как познакомился с Лукой в Лагере полукровок. Я у него спросил, видел ли он когда-нибудь своего отца, а он горько посмотрел на меня и сказал: «Один раз». Я посмотрел на Гермеса и по выражению его лица понял, что сейчас лучше не задавать ему никаких вопросов.

— Мой господин Гермес. — Я неумело поклонился.

«Господин-господин, — прошипела одна из змей прямо у меня в голове. — А с нами можно не здороваться — мы-то всего лишь рептилии».

«Джордж, — брюзгливо сказала другая змея. — Повежливее».

— Здравствуй, Джордж, — сказал я. — Привет, Марта.

«Ты принес нам крысу?» — спросил Джордж.

«Джордж, прекрати! — огрызнулась Марта. — Ты не видишь — он занят?»

«Слишком занят для крыс? — съехидничал Джордж. — Это печально».

Я решил, что лучше не ввязываться в препирательства с Джорджем.

— Послушай, Гермес. Нам необходимо поговорить с Зевсом. Это важно.

Глаза Гермеса блеснули стальным холодом.

— Я — глашатай, посланник. Могу передать послание.

За моей спиной беспокойно зашептались полукровки. В наши планы это не входило. Может быть, мне следовало поговорить с Гермесом с глазу на глаз…

— Ребята, — попросил я, — ну-ка пробегитесь по городу. Проверьте оборонительные сооружения. Посмотрите, кто остался на Олимпе. И возвращайтесь сюда ко мне и Аннабет через тридцать минут.

Силена Боргард нахмурилась.

— Но…

— Отличная мысль, — оборвала ее Аннабет. — Коннор и Тревис, вы — старшие.

Стоуллам это вроде бы понравилось — как же, им дали важное поручение в присутствии отца. Обычно их не назначали старшими, разве что отправляя в рейды за туалетной бумагой.

— Будет сделано, — сказал Тревис.

Они вытолкали остальных из тронного зала, оставив меня и Аннабет с Гермесом.

— Мой господин, — начала Аннабет, — Кронос собирается атаковать Нью-Йорк. Ты, вероятно, об этом догадываешься. Моя мать, видимо, это предвидела.

— Твоя мать, — проворчал Гермес.

Он почесал себе спину жезлом, и Джордж с Мартой забормотали: «Ах, ах, ах».

— Не заставляй меня вспоминать о твоей матери, девушка. Это по ее милости я оказался здесь. Зевс не хотел, чтобы кто-либо из нас покидал передовую. Но твоя мать без конца морочила ему голову: «Это ловушка, это отвлекающий маневр». И так сто двадцать пять раз без передышки. Она сама хотела вернуться, но Зевс не позволил своему главному стратегу покинуть армию, пока мы сражаемся с Тифоном. И поэтому он, естественно, послал меня поговорить с вами.

— Но это ловушка, — гнула свое Аннабет. — Неужели Зевс настолько слеп, что не видит?