Онлайн книга «Этот неподражаемый Дживс»
|
И, разумеется, не прошло и десяти минут, как я сдался на уговоры этого паршивца. Вот так всегда. Меня кто хочешь уговорит. Если бы я попал в траппистский монастырь, то первый же монах за пять минут убедил бы меня в чем угодно при помощи азбуки глухонемых [43] . – Ладно, что я должен сделать? – спросил я, когда понял, что сопротивление бесполезно. – Для начала пошлешь старикану экземпляр своего последнего романа с автографом и льстивой надписью. Он расчувствуется до чертиков. Потом отправишься к нему и выложишь все как есть. – А какой у меня последний? – «Одна против всех», – сказал Бинго. – Этот роман продают сейчас на каждом углу, им забиты все витрины книжных магазинов и киоски. Судя по картинке на обложке – весьма забористая штука. Разумеется, дядя захочет обсудить с тобой роман. – Вот видишь, – обрадовался я. – Ничего не выйдет. Я же понятия не имею, что там написано. – Значит, тебе придется его прочитать. – Прочитать? Но послушай… – Берти, мы учились в одной школе. – Ну хорошо, хорошо, – сказал я. – Я знал, что на тебя можно положиться. У тебя золотое сердце. Дживс, – сказал Бинго, когда мой верный слуга появился в гостиной, – у мистера Вустера золотое сердце. – Хорошо, сэр, – ответил Дживс. В последнее время я мало читаю, разве что в «Розовую газету» [44] загляну, и страдания мои во время неравной борьбы с текстом романа «Одна против всех» не поддаются описанию. Впрочем, мне удалось одолеть роман до конца, и, как оказалось, вовремя: едва я дошел до места, где «губы их слились в долгом страстном поцелуе, и наступила волшебная тишина, нарушаемая лишь легким шорохом ночного ветерка в макушках ракит», пришел посыльный и принес письмо от лорда Битлшема с приглашением пожаловать к нему на обед. Старика я застал в совершенно размягченном состоянии. Рядом с ним на столе лежал присланный мной томик, он ел заливное и перелистывал страницы. – Мистер Вустер, – сказал он, отправив в рот изрядный кусок форели, – позвольте вас поблагодарить. И позвольте вас поздравить. Вы идете от победы к победе. Я читал «Все ради любви», я читал «Всего лишь фабричная девчонка»; «Сумасбродку Мертл» я помню наизусть. Но ваша последняя книга превосходит их все. Она меня тронула до глубины души. – Правда? – Истинная правда! Я прочел ее три раза после того, как вы столь любезно мне ее прислали – еще раз огромное спасибо за очаровательную надпись, – и могу смело сказать, что стал лучше, мудрее и милосерднее. Мою душу переполняет чувство признательности и любви ко всему роду человеческому. – В самом деле? – Клянусь вам. – Ко всему роду? – Ко всем без исключения. – Значит, и к Бинго тоже? – спросил я, чтобы прижать его к стенке. – К моему племяннику? Ричарду? – Он на мгновение заколебался, но потом, видимо, решил, что мужчине не пристало брать свои слова назад. – Да, даже к Ричарду. Вернее… то есть… возможно… да, все-таки и к Ричарду тоже. – Очень рад это слышать, потому что как раз хотел о нем поговорить. Он очень нуждается. – Находится в стесненных денежных обстоятельствах? – Совершенно на мели. И без труда сумел бы найти применение некоторому количеству денежных знаков, если бы вы согласились возобновить ежеквартальные выплаты. Он задумался и, прежде чем ответить, разделался с внушительным куском холодной цесарки. Потом в который раз взял в руки книгу, и она раскрылась на странице двести пятнадцать. Я не помнил, что было написано на странице двести пятнадцать, но, видимо, что-то очень трогательное, потому что выражение его лица смягчилось, и он посмотрел на меня повлажневшими глазами – я даже решил, что он намазал слишком много горчицы на кусок ветчины, который он перед этим отправил себе в рот. – Хорошо, мистер Вустер, – сказал он. – Я все еще нахожусь под свежим впечатлением от вашего гениального творения и не в состоянии проявить жестокосердие по отношению к кому бы то ни было. Ричард, как прежде, будет получать от меня денежное содержание. – Вот что значит истинная тонкость! – сказал я. И тотчас пожалел о своих словах: человек с таким неимоверным брюхом мог решить, что я над ним издеваюсь. – Я хотел сказать, что у вас очень тонкая душа. Теперь я спокоен за Бинго. Вы знаете, он ведь собрался жениться. – Нет, я ничего об этом не знал. И не уверен, что это удачная идея. Кто же его избранница? – Она официантка. Он подпрыгнул на стуле: – Не может быть! Подумать только! Очень рад это слышать, мистер Вустер. Честно говоря, я не ожидал от мальчика такой настойчивости в достижении поставленной цели. Превосходное качество, я прежде за ним такого не замечал. Прекрасно помню, что полтора года назад, когда мне посчастливилось с вами познакомиться, Ричард как раз мечтал о женитьбе на этой самой официантке. Мне пришлось открыть ему глаза: – Ну, не совсем на этой. Честно говоря, совсем на другой. Но все-таки на официантке. Снисходительное, добродушное выражение тотчас исчезло с дядюшкиного лица. Он недоверчиво хмыкнул: – А я уж было решил, что Ричард являет собой пример постоянства, столь редко встречающегося у современных молодых людей. Я… Мне нужно все хорошенько обдумать. С тем мы и расстались, а я пришел к Бинго и рассказал ему, как обстоят дела. – С содержанием все в порядке, – сказал я. – А вот с благословением туго. – Старик не желает слышать про свадебные колокола? – Сказал, что ему нужно подумать. Если бы у меня была букмекерская контора, я бы принимал ставки сто к восьми, что он не согласится. – Ты просто не сумел найти к нему подход. Так и знал, что ты все испортишь! – сказал Бинго. После всего, что мне пришлось ради него претерпеть, его слова уязвили меня больнее жала змеиного. – Ах, как это некстати, – сказал Бинго. – Ужасно некстати! Я сейчас не могу тебе всего объяснить, но… Да, ужасно некстати. Он с удрученным видом сгреб из коробки горсть моих сигар и ушел. После этого я не видел его два дня. На третий день он влетел ко мне с цветком в петлице и с таким выражением лица, будто его стукнули по затылку кирпичом: – Здорово, Берти. – Привет, дуралей. Куда это ты пропал? – Да так, знаешь ли, то одно, то другое. Потрясающая сегодня погодка, верно? – Да, неплохая. |