Книга Нескромные желания, страница 33 – Тия Дивайн

– Проблема не в этом, – прозвучал ее голос в гулкой тишине. – Проблема в том, что он спит с ней.

Маркус побледнел.

– Мы даже мысли такой не должны допускать, Филиппа.

– Неужели? Думаешь, он запер эту шлюху, словно Принцессу в башне, и оберегает ее нравственность? Мне давно хотелось узнать, что значит быть безнравственной.

– Филиппа! – воскликнул Маркус, явно шокированный. – Давай сменим тему.

Она полоснула его взглядом.

– Скажи мне, Алекс. Что представляет собой безнравственная женщина. Она не такая, как остальные? Раскованная? У нее на теле клеймо, чтобы отпугивать мужчин? Или наоборот, привлекать? И вообще, насколько это важно?

– Филиппа, я не потерплю...

Она проигнорировала замечание Маркуса.

– Быть может, все мужчины только и мечтают о таких женщинах?.. Скорее всего. А ты что об этом думаешь, Маркус? Наверняка есть какое-нибудь нравоучение на сей счет?

Маркус вскочил как ошпаренный.

– Прошу извинить. Сегодня почему-то все крайне раздражены, и я отказываюсь обсуждать данный вопрос.

Он возмущенно вышел из комнаты, а Филиппа повернулась к Алексу.

– Как это бывает, Алекс? Ну, с такой женщиной, – произнесла она мечтательно. – Лучше?

«По сравнению с такой, как я, добропорядочной», – видимо, хотела она сказать.

Алекс потянулся к вазочке с джемом.

– Если я скажу, ты не поверишь.

– Я поверю, что бы ты ни сказал, Алекс.

Его рука замерла на полпути под пронзительным, оценивающим взглядом Филиппы. Бедная, неудовлетворенная Филиппа, изнывающая от ревности к отщепенке, которую он навязал им всем, и мечтающая узнать обо всем, что она упустила, став женой сельского священника.

Сама по себе она была довольно мила, правда, слишком высока, с точки зрения моды, слишком умна, чтобы стать рабой мужчины, и слишком бледна и сдержанна, чтобы вызвать желание соблазнить ее. И уж конечно, не образец жены сельского викария.

Тем не менее, Маркуса она покорила мгновенно и ответила ему взаимностью, взвесив все «за» и «против» с присущей ей рациональностью. Поэтому эмоциональные всплески Филиппы накануне вечером и нынешним утром были не в ее характере и говорили о более глубоких чувствах, которых никто не замечал.

Но это проблема Маркуса, а не его. Алекс просто не знал, что сказать, чтобы как-то облегчить ее боль.

– Не забывай, Филиппа, что она была женой Уильяма. Как бы поступил Маркус в подобной ситуации?

– Не делил бы с ней одну комнату, – укоризненно заявила Филиппа.

– Я не женат. – Филиппа скривила губы.

– Она моя невестка.

– Как и я, – прошептала Филиппа. – Это в Библии... – Алекс покачал головой; он никак не мог найти разумного объяснения своему поведению.

– Филиппа, не нужно... Есть еще кое-что, но я не могу сказать тебе этого сейчас.

– Ну конечно, мужчина всегда найдет оправдание. Придумает причину, тайну, которую нельзя открыть. Ты такой же, как все, Алекс, прячешь в своей комнате шлюху, утверждаешь, что на то есть причины, о которых нельзя пока говорить. О! – Она вскочила из-за стола. – Все мужчины одинаковы. Похотливые глупцы!

Она схватила чашку, швырнула ее в камин, разбив вдребезги, и со слезами на глазах бросилась вон из комнаты.

Алекс взял вазочку с джемом и щедро намазал его на тост, решив, что Филиппа пребывает в опасном настроении. Воздействие Сары Тэва оказалось непредсказуемым. Если бы она выглядела иначе, вела себя иначе, это было бы одно. Но Филиппа явно не видела никаких внешних различий между собой и Сарой, и если бы она не знала о скандальной репутации Сары, то Сара вполне бы могла сойти за лондонскую леди, и ни у кого не возникло бы и капли сомнения.

Маркусу придется разбираться с этим. Вероятно, существует какой-нибудь памфлет, осуждающий заблудших жен, и Маркус был как раз из тех людей, у которых такая книга может оказаться прямо под рукой.

Он вызвал Уоттена.

– Леди Уильям уже позавтракала?

– Как раз сейчас завтракает, милорд.

– А моя мать?

– Миледи сегодня не покинет своих покоев.

– Вот и хорошо. Меньше неприятностей будет. Пришла ли почта?

– Пока нет, милорд.

– Благодарю вас, Уоттен.

Итак, теперь оставалось лишь ждать, выбрать самый прозрачный, самый откровенный, самый броский костюм из коллекции Сары Тэва, держать ее под контролем, дождаться вестей от Кардстона и надеяться, что Джудит, Маркус и Филиппа не помешают.

Было бы неудивительно, если бы Франческа провела бессонную ночь. Присутствие Алекса в комнате будоражило ее еще больше, чем долгий, чувственный поцелуй.

Боже милостивый, неужели он не понял, что она совершенно неопытна, что ни один мужчина не целовал ее и уж тем более не наваливался на нее всей своей тяжестью, охваченный похотью.

Все это знала Сара, но не Франческа Рэй, и сейчас велика была опасность, что ее маскарад подошел к внезапному и вполне логичному концу.

Возможно, это и к лучшему, подумала она устало. Она просто не знает, как это делать. Она не может танцевать. Не знает женских уловок. Она слишком худая, слишком скованная и такая же элегантная, как слон.

Почему Алекс ничего этого не видит?

Мужчины просто слепы. Алекс считает, что она – Сара. Ему необходимо, чтобы она была Сарой; вот она и выдает себя за Сару. И чтобы она оставалась ею, запер ее в комнате.

Хорошо с такой легкостью распоряжаться реальностью.

А реальность смотрела на нее из зеркала – растрепанные волосы, бледное лицо, огромные темные глаза, нервный рот. И все же она смогла произнести слова, позволившие ей противостоять Алексу Девени.

Но не сказала ему правды.

Вот вам, правда, милорд. Я была той соседкой Сары, которая ухаживала за ней, до самой ее смерти. Я ничего не знаю о ваших заговорах, планах, бумагах или целях. Я не умею танцевать. Меня никто никогда не целовал. У меня не было мужчины. Я хочу вернуться домой.

Она была сама невинность и, словно испуганный ребенок, надеялась на защиту дома. Больше ей некуда было податься.

Берлин или Брейдвуд – выбор невелик. И неизвестно, увидит ли она когда-нибудь Кольма.

Ей хотелось навсегда спрятаться под покрывалом.

Я должна выбраться отсюда.

Сейчас у нее была небольшая сумма денег – триста фунтов и еще чек на семьдесят пять. Возможно, она никогда не воспользуется им, поскольку он принадлежал Саре, но если даже возьмет только наличные, вполне сможет устроиться где-нибудь на континенте.