Книга Нескромные желания, страница 73 – Тия Дивайн

– Гипноз, – мягко пояснила тетя Кларисса. – Мы были вынуждены.

Франческа резко повернулась к своей любимой тетушке.

– За что? Что я сделала?

– Нашла запретную комнату и увидела, что мы... что Кольм там делал.

...программа действует... Да здравствует семя... Король – это семя. Ужас охватил Франческу.

– Кольм занимался этим еще тогда? – Тетя Кларисса слегка кивнула.

– В качестве практики на будущее. Мы сделали так, чтобы ты забыла об алтаре.

– Пока ты не дала ей снотворное, – саркастически заметила Ида.

– Да... Мы были уверены, что ты все еще в Германии, дорогая. Мы и не представляли, что ты появишься в тот момент, когда программа должна была развернуться в полную силу.

– Программа... – прошептала Франческа, повернувшись, чтобы взглянуть на роскошные постели. Ужас охватил ее при мысли о том, что она все эти годы жила здесь и ничего не знала.

– Новый порядок, новый день, – произнесла тетя Ида с благоговением. – Новое население, созданное путем отбора. Мы долго и напряженно работали ради этого дня, и теперь ничто нас не остановит. Механизм запущен. Кольм уже начал, и теперь ему больше не нужно покидать колонию.

Король – это семя.

Кольм – Король.

Да здравствует Король...

– Колония здесь? – с трудом спросила Франческа.

– Не будь наивной, Фрэнсис. Это только опытная ферма, прообраз нового мира.

Франческа знала, что ее ждет смерть. Потому что, сама того не желая, проникла в эту страшную тайну. И тетки ее не пощадят. Им нет до нее никакого дела. Даже лицо тети Клариссы, с ее добрыми и понимающими глазами, сейчас выражало восторг, как и лицо тети Иды, это был восторг фанатичек, поклоняющихся новому богу.

Ферма для размножения.

Она закрыла глаза, и ей представился Кольм, переходящий от женщины к женщине, изливающий в них свое семя. Франческа чуть не упала от охватившего ее ужаса.

Кольм был богом, Кольм был семенем.

А кто благословлял всю эту мерзость?

– Аббатиса – это я, – сказала Кларисса, ее любимая тетушка.

Тетя Кларисса облачилась в ритуальные одежды и стояла на краю парапета, словно святая перед своими последователями.

– Бейте в гонг, – приказала тетя Кларисса.

При каждом ударе из-за занавеса появлялась прекрасная обнаженная молодая женщина. Одна, вторая, третья, четвертая – они входили в запретную комнату и ложились на постель. Пять, шесть, семь, восемь – все великолепно сложенные, с нетерпением ожидающие следующего этапа ритуала.

– Программа начинается, – оповестила Кларисса и подняла руку.

Ида толкнула Франческу вперед.

– Смотри, Фрэнсис, может быть, поймешь назначение идеальной, неиспорченной крови. Существует симметрия, синхронность. Каждый человек создается с единственной целью – властвовать над другими. А вот и он. Посмотри на него. Все эти годы он практиковался, чтобы довести до совершенства свою способность распространять семя. А ты ничего не знала. Смотри на него и помни – он никогда не будет твоим. Потому что в твоих жилах течет цыганская кровь.

Картина была настолько фантастичной, что Франческа не могла оторвать от нее глаза. Сама мысль о том, что Кольм никогда не был чистым мальчиком, что всю жизнь готовился стать отцом этой странной нации, была невыносима.

Казалось невероятным, что человек в здравом уме может верить в это, а женщины, которые ожидали его, раздвинув ноги и протянув к нему руки, могли хотеть этого.

Но они действительно хотели его, все эти прекрасные женщины с нежной, молочной кожей и восторженным выражением лица...

...рисунок... девочка...

Франческа смутно помнила девочку. Воспоминания обрушились на нее, бессвязные и отрывочные, и в какое-то мгновение она подумала, что сходит с ума.

Кольм работал, как машина, совершенно не заботясь о партнерше. Он вонзался в нее один раз, второй, изливал семя и переходил к следующей, словно натренировался выбрасывать определенную порцию семени, чтобы сберечь силы для очередного соития.

Это было хуже кошмара – это была реальность, это была ее семья, и это был мужчина, которого она столько лет боготворила.

А он оказался монстром и дьяволом, и никто не мог остановить его.

Он обслуживал женщин, одну за другой, изливая свое семя и оставляя каждую стонущей и неудовлетворенной.

Вновь прозвучал гонг, и Кольм излил семя в последнюю женщину.

– Программа действует, – вновь возвестила тетя Кларисса. – Король – это семя.

И женщины хором подхватили:

– Да здравствует семя!

Племенная ферма для нового мирового порядка...

Это больше, чем бесстыдство, думал Алекс, прижавшись спиной к стене за парапетом.

И такое существование было одобрено амбициозным молодым императором, которому не терпелось вцепиться своими щупальцами в девственную Англию.

Никогда. Он клянется своей жизнью, жизнью своей Королевы и страны – никогда.

Он клянется, что семя будет уничтожено, если даже это будет стоить ему жизни.

Франческа была близка к обмороку, задыхаясь в этой атмосфере похоти и греха.

Тетя Кларисса сняла свое одеяние и покинула запретную комнату, покинула Франческу, не сказав ни слова, оставив ее в руках тети Иды.

– Что вы собираетесь со мной сделать? – прошептала Франческа.

– Не то, что хотелось бы. Как ни смешно, твоя тетя Кларисса неравнодушна к тебе. Она, Главная Сила, создающая новый мировой порядок, хочет подумать, что с тобой делать. А я не стала бы думать. Отдала бы тебя Кольму, чтобы он поразвлекся с тобой, пока не надоест, а потом выбросила бы в Темзу.

Франческа вздрогнула.

– А что собирается сделать со мной тетя Кларисса сейчас?

– Приковать тебя цепями к стене.

Франческа не могла тягаться с тетей Идой, сильной, как бык; Ида заставила ее спуститься вниз, туда, где происходило спаривание.

Кольм не спеша, подошел к ним, застегивая рубашку, когда Ида щелкнула вторым замком на цепях.

– Итак, вот она, настоящая мученица нашей идеи.

– Можешь использовать ее, если хочешь, – цинично предложила Ида.

– Я мог бы, – сказал Кольм, склонив голову набок и разглядывая Франческу. – Или придумал бы что-нибудь другое. Она не хочет сказать, где документ.

Зло. От Кольма исходит зло, он похож на грешного ангела – сияющего и растленного.

Франческа дернулась, безуспешно пытаясь освободиться от цепей.

– Хорошо бы заткнуть ей рот, – сказал Кольм. – Возможно, ночь, проведенная здесь, заставит ее заговорить. Знаешь, надо убедить Клариссу, что в нашей работе нет места сантиментам. Право же, Фрэнни, если бы ты не лезла в дела Сары и осталась в Берлине, ничего этого не произошло бы. Но с другой стороны, ты невероятно соблазнительна в цепях.