Онлайн книга «Один»
|
– Молодец! – Я не знаю, что делать дальше. Вы там ломали что-то? Искали выход? Я слышала стук. – Да. Немного расковыряли стену, но на улице полно этих тварей. – И что делать теперь? – Мы не знаем пока. Думаем. – Думайте скорее. Боюсь, зомби скоро до меня доберутся. Я слышу, как ходят они мимо двери. Как будто чуют… Таня осеклась. Мы затаили дыхание, не решаясь звать ее, хотя вопросов у нас оставалось еще много. И вот тогда-то – в эту напряженную паузу – меня опять осенило. – Она слышала, как мы пробиваем окно! – Я потянул Димку за рукав. – И что? – Камера хранения рядом! У нас с ней смежная стена. И она, наверное, не очень толстая! – Ребята! – Рация опять ожила. – Вы тут? Теперь Таня говорила гораздо тише, и дешевая рация сильно искажала ее слабый голос. Я жестом велел Димке передать мне переговорное устройство. – Да. Что там у тебя? – Шум за дверью… Опять… – А когда мы пробивали окно – насколько хорошо ты это слышала? – Мне казалось, что вы долбите мою стену. – Хорошо! Сейчас мы так и поступим. – Попробуете сломать стенку? – сразу догадалась Таня. – Ага. Возможно, там гипсокартон и доски. Не стена, а перегородка. – А что дальше? – спросил у меня Димка. – Если прорвемся наверх, то можно будет попробовать выбраться на крышу перронов. – И добраться до машины, – продолжил Димка. – Например. – Я решил не спорить и кивнул. – Если она еще там. – А знаешь, – Димка подхватил с пола увесистую железку, – мне твой план нравится. Другого все равно нет. Мы отдали рацию Оле, велев не прекращать разговор с Таней, а сами набросились на стену. Пробить и содрать листы гипсокартона проблемы не составило. Но потом нам пришлось долбить кирпичную кладку. На счастье, она и здесь оказалась хлипкой – должно быть, дирекция вокзала экономила на ремонте и стройматериалах, да и рабочие наверняка нарушали технологию строительства, сберегая цемент для себя. Сложно было выбить несколько первых кирпичей. А потом стенка начала рушиться. За работой мы не слишком-то прислушивались к разговору Тани и Оли, но кое-что нам все же удалось выяснить. А кое-что мне стало понятно несколько позже. Таня видела, как Минтай уезжал. Он показывал ей что-то жестами, и она тогда не поняла сразу, что он просто сбегает. Думала, он задумал какой-то хитрый план. Растерялась, оставшись без связи, бросилась к разбитой рации, что лежала под пожарной лестницей. А в машину вернуться не успела – зомби были везде, близко. Как же она увернулась от этих тянущихся рук, как ей удалось избежать ядовитых жвал, Таня сама не помнила. На вокзале тоже оказались обращенные, и опять Тане повезло – она успела заскочить в темный коридор, смогла перегородить проход решеткой, догадалась спрятаться в камере хранения. Она даже сумела починить разбитую рацию – ее корпус развалился, но начинка оказалась целой, надо было только подключить батарейки, скрутить несколько оборвавшихся проводов и воткнуть куда положено все вылетевшие разъемы… Таня больше не паниковала. Пока мы пробивались к ней, зомби и прочие обращенные твари, привлеченные шумом, ломились в забаррикадированную дверь камеры хранения, а Таня спокойным ровным голосом докладывала Оле о происходящем: – Минут пять, может быть, продержусь… Одна из этих тварей смотрит прямо на меня… Если дверь сдвинется еще сантиметров на десять, зомби смогут сюда пролезть…. Димка, слыша это, взялся за ружье, а я, харкая черной от пыли мокротой, продолжал крушить стену. Мы успели: я увидел Таню, и в ту же секунду Димка через дыру в стене пристрелил двух дедайтов, протиснувшихся в камеру хранения. А через пару минут появился гуль – он, обрушив стеллаж, ухитрился в нем застрять, и Оля расстреляла дергающуюся тварь из пистолета, пока Димка, чертыхаясь, перезаряжал двустволку (про найденный автомат он словно бы забыл). Я оттяпал этому гулю голову, когда перебрался к Тане. Гуль был еще жив, он смотрел на меня паучьими глазами, скреб пол конечностями, – сложно было поверить, что это существо когда-то было человеком. – Как ты? – спросил я у Тани. – Уже несколько раз себя похоронила, – ответила она. – Хватит болтать! – Димка схватил меня за руку и потянул к двери. – Надо спешить… Мы выбрались из комнаты и оказались на площадке перед лестницей. В трех шагах от нас толпа обращенных пыталась вырвать стальную решетку, перекрывшую проход. Жуткое было зрелище – такое и в ночных кошмарах не приснится! Мы не стали тратить патроны, прореживая толпу, напирающую на решетку. Да и смысла особого в этом не было, только время потеряли бы, а стрельба наверняка привлекла бы с улицы новых тварей. На втором этаже было гораздо тише. Димка выстрелом из ружья разнес башку выглянувшему из диспетчерской зомби – и больше нас никто не побеспокоил. Далеко идти не пришлось. Высадив окно в небольшом холле, мы залезли на широкий карниз, по нему выбрались к плоской крыше пристроенных к вокзалу туалетов, а там без особых проблем перелезли на гремящую под ногами кровлю перронов. Дальше мы просто бежали. Зомби были внизу, под нами. И вокруг тоже – мы видели их на подступах к вокзалу, на железнодорожных путях и прилегающих улицах. Они все направлялись сюда, будто шли к кормушке, получив не слышимый нами сигнал. Особо надеяться было не на что: к «Мазде», ждущей нас у входа, мы добраться не могли, брошенные такси, простоявшие целый год, вряд ли бы завелись даже «с толкача», а надежных укрытий поблизости не наблюдалось. Мы бежали, не зная, что будет, когда висящая над перронами стометровая крыша кончится. Мы бежали – это было единственное, что мы тогда могли делать. Единственное, что нам оставалось… * * * Мне очень трудно вспоминать то, что случилось дальше. И не потому, что память меня подводит – ах, как бы я этого хотел! Нет, я все отлично помню. В этом-то и заключается проблема. Даже сейчас мне больно и страшно вспоминать тот день. Много лет я гнал от себя эти воспоминания, пытался забыть эти давно минувшие события, но теперь я должен все подробно и последовательно изложить на бумаге – время пришло. Сумею ли я?.. А может быть, мне следовало сделать это раньше? Вдруг так я избавлюсь от ночных кошмаров, которые не перестают мучить меня и сейчас?.. Я смотрю на лист бумаги. И жуткие картины встают перед моими глазами. |