Книга Новые мелодии печальных оркестров, страница 62 – Фрэнсис Скотт Фицджеральд

— Чонси, нам все это известно, — с досадой отмахнулся Уортон. — Суть в том, что нынче столь ранние браки не задаются. Они выпадают из нормы. И кончаются черт-те чем.

Гарнет снова помедлил с ответом:

— Не слишком ли рано вы предрекаете неприятности? Почему бы не дать Люси шанс? Не подождать капельку и не посмотреть, а вдруг у них все сложится как надо?

— Уже не сложилось, — сердито выкрикнул Уортон. — Жизнь Люси пошла прахом. Единственное, что нас заботило, — это ее счастье, а оно теперь псу под хвост, и что нам делать, мы не знаем.

Голос Уортона дрогнул, он шагнул к окну, потом порывисто обернулся:

— Взгляни на нас, Чонси. Похожи мы на родителей, которые способны довести ребенка до такой выходки? Люси с матерью были как сестры — ну точь-в-точь. Я всегда ее сопровождал на разные сборища — на футбольные матчи и всякое такое — с малых лет. Она все, что у нас есть: мы только и твердили, что постараемся не кидаться в крайности; предоставим ей столько свободы, чтобы она чувствовала себя достойно, и в то же время будем следить, где она бывает и с кем водится, — во всяком случае, пока ей не исполнится восемнадцать. Господи боже, Чонси, да если бы ты полтора месяца тому назад предсказал мне, что случится нечто подобное… — Уортон в отчаянии помотал головой и продолжил уже спокойнее: — Когда она объявила нам о своем поступке, это нас подкосило под корень, но мы постарались справиться. Знаешь, как долго длилось ее супружество, если это слово тут уместно? Три недели. Всего три недели. Она вернулась домой с большим синяком на плече: это он ее ударил.

— О господи! — приглушенно воскликнула миссис Уортон. — Умоляю тебя…

— Мы подробно обо всем переговорили, — мрачно рассказывая ее муж, — и Люси решила возвратиться к этому… к этому юнцу, — он снова потряс головой, признавая невозможность подыскать более сильное определение, — и попытаться как-то все уладить. Но вчера вечером она явилась опять и заявила, что все кончено раз и навсегда.

Гарнет кивнул:

— Так-так. И кто этот молодой человек?

— Молодой человек? — переспросил Уортон. — Молокосос! Зовут его Ллуэлин Кларк.

— Что? — изумленно воскликнул Гарнет. — Ллуэлин Кларк? Сын Джессе Кларка? Молодой служащий у меня в офисе?

— Именно.

— Но это вполне симпатичный юноша, — возразил Гарнет. — Поверить не могу, что он…

— Я тоже не мог, — хладнокровно перебил его Уортон. — Я тоже считал его вполне симпатичным юношей. Более того: я склонен был предполагать, что моя дочь — тоже милая и вполне приличная девушка.

Гарнет был поражен и расстроен. Всего часом раньше он виделся с Ллуэлином Кларком в чертежной, которую тот занимал в офисе фирмы «Гарнет и Линквист». Теперь ему стало понятно, почему Кларк не вернулся нынешней осенью в Бостонский технический институт. Ввиду сделанного открытия ему вспомнилось, что за последний месяц юноша вел себя как-то иначе: отсутствовал на месте, опаздывал, работал без всякого усердия.

Гарнет попытался собраться с мыслями, но тут вмешалась миссис Уортон:

— Пожалуйста, Чонси, сделайте что-нибудь. Потолкуйте с ним. Потолкуйте с ними обоими. Ей всего-навсего шестнадцать, и нам просто невыносимо думать о разводе, который испортит ей жизнь. Что будут люди говорить — нам все равно, Чонси; нас заботит только судьба Люси.

— А почему бы вам не отправить ее на годик за границу?

Уортон покачал головой:

— Это проблемы не решит. Если между ними есть хотя бы толика понимания, они попытаются наладить совместную жизнь.

— Но коль скоро вы так плохо о нем думаете…

— Люси сделала свой выбор. Какие-то деньги у него есть — им хватит. И потом: в чем-то особенно дурном он пока не замечен.

— А как он на все это смотрит?

Уортон беспомощно развел руками:

— Провалиться мне на этом месте, если я знаю хоть что-то. Что-то насчет шляпы. Всякая чепуха. Мы с Элси понятия не имеем, почему они сбежали, а теперь никак не возьмем в толк, почему они не помирятся. К несчастью, родители у него умерли. — Уортон сделал паузу. — Чонси, если бы ты сумел внести хоть какую-то ясность…

Перед Гарнетом начала обрисовываться перспектива не из приятных. Если он еще и не перешагнул порог старости, то уже занес над ним ногу. Оставалось только устроиться поудобнее у камина, откуда юное поколение виделось на немыслимо далеком расстоянии, словно в перевернутый телескоп.

— О да, конечно… — услышал он свою собственную неуверенную реплику.

Насколько же трудно вернуться мыслями в молодость! С того времени мириады предубеждений и условностей, покрасовавшись на подиуме моды, сгинули бесславно, сопровождаемые возмущенными и презрительными криками. С нынешними чадами даже обычный контакт установить не так-то просто. Какими дурацкими и пустопорожними покажутся им банальности, которые он вздумает им преподнести. А каким тягостным станет для него их эгоизм, как утомит их узколобая приверженность расхожим мнениям, сфабрикованным не далее как позавчера.

Гарнет вдруг встрепенулся. Уортон с супругой куда-то делись, и в комнату тихо вошла стройная темноволосая девушка, еще почти подросток. Она на секунду пристально — не без тени беспокойства — вгляделась в него своими карими глазами, а потом уселась на жесткий стул рядом с ним.

— Я Люси, — представилась она. — Мне сказали, что вы хотите со мной побеседовать.

В ожидании ответа девушка умолкла. Гарнет понимал, что должен что-то сказать, но подобрать подходящие слова ему никак не удавалось.

— В последний раз мы виделись, когда вам было десять лет, — с трудом начал он.

— Верно, — вежливо согласилась Люси, слегка улыбнувшись.

Снова наступила пауза. Необходимо сказать что-то существенное, думал Гарнет, пока она по молодости не отвлеклась и готова его слушать.

— Сожалею, что вы с Ллуэлином в ссоре, — выпалил он. — Глупо ссориться по пустякам. Я, надо заметить, отношусь к Ллуэлину очень тепло.

— Это он вас сюда подослал?

Гарнет отрицательно мотнул головой и задал вопрос:

— Вы… вы его любите?

— Нет, больше не люблю.

— А он вас любит?

— Говорит, что да, но я считаю — уже нет.

— Вы сожалеете, что вышли за него замуж?

— Я никогда не сожалею о сделанном.

— Понятно.

Люси ждала, что Гарнет скажет дальше.

— Ваш отец сообщил мне, что вы расстались бесповоротно.

— Да, это так.

— Можно узнать почему?

— Мы просто не ужились вместе, — простодушно пояснила Люси. — Я решила, что он ужасный эгоист, а он посчитал, что я точно такая же. Мы воевали непрерывно, почти что с самого первого дня.