Онлайн книга «Все люди смертны»
— А за той дверью было еще что-нибудь? — спросила Регина. — Да. Площадь Отель-де-Виль, Париж. А дальше — дорога в поля, которая привела меня в лес, в глухую чащу. Там я заснул. Я проспал шестьдесят лет, и, когда они меня разбудили, мир ничуть не изменился. Я сказал им: «Я проспал шестьдесят лет». И они упрятали меня в дом умалишенных. Мне там было неплохо. — Не упускайте деталей, — попросила Регина. Она смотрела на дверь и думала: когда он закончит, придется выйти отсюда, и там снова начнется какая-то жизнь. Но я не смогу по ночам засыпать, и мне не хватит смелости умереть. — Больше рассказывать не о чем, — сказал Фоска. — Каждое утро солнце вставало и заходило. Меня поместили в дом умалишенных, потом выпустили. Были войны: после войны — мир, после мира — новая война. Всякий день одни рождаются, другие умирают. — Замолчите, — сказала она и зажала его рот рукой. Ужас сдавил ей горло, а потом и сердце, скрутил живот. Ей хотелось закричать. Прошли долгие секунды, и она спросила: — И что вы теперь собираетесь делать? — Не знаю. — Снова уснете? — Нет. Я больше не могу спать. — Он понизил голос. — Мне снятся кошмары. — Вам? Кошмары? — Мне снится, что на земле не осталось людей, — ответил он. — Они умерли. Земля вся белая. В небе луна, и она освещает эту белую землю. А на земле только я один. И еще мышь. Он говорил совсем тихо, и на Регину смотрели глаза очень старого человека. — Какая мышь? — Маленькая проклятая мышь. Людей не останется, а она будет вечно бегать по кругу. И обрек ее на это я. Вот самое большое мое преступление. — Но она этого не знает, — заметила Регина. — Верно. Не знает. И все бежит по кругу. Однажды только мы и останемся на земле, я и она. — И я под землей, — сказала Регина. Она сжала губы. Из ее живота к сердцу, а от сердца к горлу поднимался крик. В голове пульсировал нестерпимо резкий свет, слепивший больше, чем тьма. Кричать тут было нельзя, но если бы она закричала, то, как ей казалось, что-нибудь изменилось бы, может это назойливое мерцание притихло бы и свет погас. — Я пойду, — сказал Фоска. — Куда? — Не имеет значения. — Тогда зачем вам уходить? — В моих ногах появилось желание двигаться. Надо пользоваться малейшим желанием. Он пошел к двери, и она шагнула за ним. — А я? — спросила она. — Вы… — Он ненадолго задумался, потом пожал плечами. — Все пройдет. Фоска вышел за дверь, спустился по ступенькам и энергично зашагал по улице, ведущей из деревни. Он шел так торопливо, будто там, за горизонтом, его что-то ожидало: то был мир, погребенный под шапкой ледника, мир без людей, без жизни, белый и голый. Регина спустилась по ступеням. Пусть он уходит! — думала она. — Пусть исчезнет навсегда! Она смотрела, как тает вдали его фигура, в ожидании, что вместе с ним исчезнет наваждение, разъедавшее ей душу. Вот он скрылся за поворотом. Она сделала шаг и встала как вкопанная: хоть он и пропал из виду, она оставалась тем, во что он ее превратил, — муравьем, былинкой, клочком пены. Она посмотрела вокруг: может, все же есть выход? В сердце что-то слабо шевельнулось и тотчас замерло, это не было даже надеждой. Она слишком устала. Регина зажала руками рот, опустила голову; она была сломлена и, цепенея, смирялась со страшной метаморфозой: до самой смерти быть ей клочком пены, былинкой, муравьем. И это лишь начало, подумала она и замерла, будто можно одурачить Время и помешать ему идти своим путем. Ее пальцы, прижатые к губам, судорожно сжались. И только когда зазвонил колокол, раздался ее первый крик. |