
Онлайн книга «Город и псы»
![]() – Входите, – сдержанно сказала девушка. – Садитесь. Альберто осторожно сел на край стула. Не сломается? В просвет занавески он видел кусочек кровати и большие темные женские ноги. Девушка стояла рядом с ним. – Арана не мог прийти, – сказал Альберто. – Не повезло – без увольнительной оставили. Он мне сказал, что у вас свидание, и просил за него извиниться. – Без увольнительной? – разочарованно сказала Тереса. Ее волосы были подвязаны синей лентой. «Интересно, целовались они?» – подумал Альберто. – Бывает, – сказал он. – Не повезло. Он придет в ту субботу. – Кто там? – спросил ворчливый голос. Ноги исчезли. И почти сразу над занавеской показалось жирное лицо. Альберто встал. – Это приятель Араны, – сказала Тереса. – Его зовут… Альберто назвался и почувствовал в своей руке жирную, потную ладонь, студенистую, как медуза. Жеманно улыбаясь, женщина затараторила. В бурном потоке ее речи мелькали формулы вежливости, которых он не слышал с детства, карикатурные штампы, преувеличенно-пышные эпитеты, почтительные обращения, бесчисленные вопросы. – Сидите, сидите, – тараторила женщина, неуклюже, как бегемот, сгибая жирное тело. – Не стесняйтесь, будьте как дома, мы люди бедные, но честные, да, зарабатываю на хлеб, бьюсь, можно сказать, в поте лица, я, знаете, портниха, Тересе дала образование, я ей тетя, она, бедняжечка, сирота, представьте себе, буквально всем мне обязана, сидите, сидите, сеньор дон Альберто. – Арану оставили без увольнительной, – сказала Тереса, стараясь не смотреть на тетю и Альберто. – Сеньор пришел по его поручению. «Сеньор?» – подумал Альберто. Он постарался поймать ее взгляд, но теперь она смотрела в пол. Женщина выпрямилась и распростерла руки. Улыбка исчезла, но еще улыбались скулы, широкий нос, свиные глазки, полузакрытые мешками век. – Бедненький, – говорила она. – А матери-то каково, у меня тоже детки были, я знаю, что такое материнские слезы, всех Господь прибрал, вам этого не понять; в ту субботу, значит, придет; вот она, жизнь-то, а вам, молодым, лучше про такое и не думать; вот что вы мне скажите, куда вы поведете Тереситу? – Тетя, – сказала Тереса, и губа ее дернулась. – Он зашел передать поручение. Он совсем не… – Вы обо мне не беспокойтесь, – великодушно, смиренно, понимающе говорила тетка. – Молодым без нас-то лучше, сама была молодая, а вот и старость пришла, да, жизнь, она это… и вас припечет, плохо старым-то, вот слепну… – Тетя, – снова сказала девушка. – Пожалуйста… – Если разрешите, – сказал Альберто, – мы можем пойти в кино. Если вы не против. Девушка опять смотрела в пол. Она молчала и не знала, куда девать руки. – Приведите ее пораньше, – сказала тетка. – Молодым поздно гулять нельзя, дон Альберто. – Она обернулась к Тересе. – Иди-ка сюда. С вашего разрешения, сеньор… Она взяла Тересу за руку и повела в другую комнату. Слова долетали до него плохо, точно их уносил ветер, – он разбирал каждое в отдельности, но связи не находил. С грехом пополам он понял, что Тереса не хочет идти, а тетка, не отвечая ей прямо, набрасывает крупными мазками портрет Альберто, вернее – некоего идеального существа, богатого, красивого, шикарного, – словом, мужчины что надо. Занавеска приподнялась. Альберто улыбался. Тереса сжимала руки: она была смущена и недовольна еще больше, чем раньше. – Идите, – сказала тетка. – Она у меня воспитанная. Я ее не со всяким пущу. Не поверите, она очень работящая, даром что тощенькая. Тереса пошла к дверям и пропустила его вперед. Дождик перестал, но пахло сыростью, и скользко блестел асфальт. Альберто пошел с краю тротуара. Вынул сигареты, закурил. Взглянул на Тересу искоса. Она ступала неуверенно, мелкими шагами и смотрела вперед. Молча дошли они до угла. Тереса остановилась. – Мне сюда, – сказала она. – У меня тут рядом подруга. Спасибо за все. – За что? – сказал Альберто. – Пожалуйста, извините тетю, – сказала Тереса. Теперь она смотрела ему в глаза и казалась много спокойней. – Она хорошая, так для меня старается. – Да, – сказал Альберто. – Она очень милая. Такая любезная. – Только говорит много, – вдруг сказала Тереса и засмеялась. «Некрасивая, а зубы хорошие, – подумал Альберто. – Интересно, как он ей объяснялся?» – Арана рассердится, что ты со мной пошла? – А ему-то что? – сказала она. – Мы первый раз собирались встретиться. Разве он вам не сказал? – Почему ты говоришь мне «вы»? – спросил Альберто. Они стояли на углу. По улице ходили люди. Снова накрапывал дождик. Легкий, негустой туман спускался на них. – Ладно, – сказала Тереса. – Давай на «ты». – Давай, – сказал Альберто, – на «вы» трудно, как старики. Они помолчали. Альберто бросил сигарету и притушил ногой. – Ну, – сказала Тереса, протягивая ему руку, – до свиданья. – Вот что, – сказал Альберто. – К подруге сходишь завтра. Пошли в кино. Она стала серьезной. – Не стоит, – сказала она. – Правда. Ты, наверное, занят. – Все равно, – сказал Альберто. – А вообще-то не занят, честное слово. – Ну что ж, – сказала она и протянула руку ладонью вверх. Она смотрела в небо, и он увидел, что глаза у нее светятся. – Дождь идет. – Моросит. – Сядем в экспресс… Они пошли к проспекту Арекипа. Альберто закурил. – Только что одну бросил… – сказала Тереса. – Ты много куришь? – Нет. Я только в свободные дни. – А там у вас нельзя? – Нельзя. Но мы курим потихоньку. Теперь дома были выше, кварталы – длиннее, и больше попадалось прохожих. Какие-то парни в рубашках что-то крикнули Тересе. Альберто дернулся к ним, она его удержала. – Брось, – сказала она. – Не обращай внимания. Глупости. – Нельзя приставать к девушке, если она не одна, – сказал Альберто. – Это хамство. – У вас в училище все отчаянные! Альберто покраснел от удовольствия. Вальяно прав: бабам кадеты нравятся, не в центре, конечно, а вот в таких районах. Он заговорил об училище, о распрях между курсами, о строевых занятиях, о ламе и о собачке Худолайке. Тереса слушала его внимательно и смеялась где нужно. Потом она рассказала ему, что работает в центре, в конторе, а раньше училась на курсах стенографии и машинописи. На остановке «Школа Раймонди» они сели в экспресс и слезли на площади Генерала Сан-Мартина. Богач и Мексиканец слонялись по тротуару. Они оглядели Тересу с головы до ног; Мексиканец улыбнулся и подмигнул Альберто. |