Онлайн книга «Мужские игры»
|
– Ни одного, – засмеялась Настя. – Даже психически нормального миллионера и то не усматривается. – Ну что ж, будем считать, что мы договорились. Сегодня же чрезвычайная комиссия по налогам узнает из доверенного источника, что огромные деньги, отпускаемые государством на программу борьбы с неуплатой налогов, транжирятся черт знает как, особенно много злоупотреблений по учебному центру. – Какие, например? – Анастасия, не стройте из себя наивную, – поморщился генерал. – Любые. Например, наряду с подготовкой специалистов для работы в крупных коммерческих структурах в этом центре на коммерческой основе готовят бухгалтеров. Организовали платные курсы и обучают кого ни попадя за бешеные деньги. Насколько я понимаю, официальная подготовка специалистов там должна вестись по двум направлениям: бухгалтерский учет и экономический анализ, с одной стороны, и основы оперативной работы – с другой. Стало быть, люди, преподающие экономические дисциплины, там есть. Так что версия о платных курсах более чем правдоподобна. Этого будет вполне достаточно, чтобы накрыть учебный центр внезапной проверкой. Он кинул быстрый взгляд на часы и повернул в сторону выхода. – Наше время истекло, пора на службу двигаться. Вы куда сейчас? На Петровку? – Куда ж еще, – вздохнула Настя. – Не слышу энтузиазма в голосе, – насмешливо поддел ее Иван Алексеевич. – В былые времена вы рвались на работу и не хотели оттуда уходить. – Я ведь объясняла вам… – Конечно, я помню. Помню, как вы лили слезы на моей кухне и умоляли спасти вас от злого начальника. Но я полагал, что это была лишь минутная слабость. Неужели я ошибся в вас? – Вероятно, ошиблись. Я до сих пор не передумала. Закончу с этим делом и напишу рапорт. – Не торопитесь, Анастасия. – Не удерживайте меня, Иван Алексеевич. Я готова к тому, что вы будете плохо думать обо мне, но работать с Мельником я все равно не буду. Я не могу. Скажу вам больше: я не могу больше работать в уголовном розыске. Заточный остановился, повернулся к ней лицом и посмотрел в упор. – Это нечто новенькое. Не хотите обсудить это со мной? – Не хочу. Раньше хотела. Но вы мой порыв как-то не поддержали. У меня сложилось впечатление, что мой визит к вам вас раздражал и тяготил. Не беспокойтесь, Иван Алексеевич, я больше не буду приставать к вам с глупостями. Это действительно была минутная слабость. Мне казалось, что мы друзья и я могу прибежать к вам со своими бедами. Я признаю, что неправильно оценила ситуацию, генерал не может быть жилеткой для рядового опера. Простите. Она говорила, глядя прямо в желтые глаза Заточного, и глаза эти больше не согревали ее теплым светом, как раньше. Они были холодными и серьезными. – Не прощаю. Вы обиделись на меня? Наверное, это правильно. Любая женщина на вашем месте обиделась бы. Но я не стану приносить вам извинения. Я повел себя так, как счел в тот момент нужным и правильным. И если вас это обидело – что ж, значит, так тому и быть. Пойдемте, время поджимает. Они миновали выход из парка и быстро шли к метро, где генерал оставил машину. – Вас подвезти? – спросил он, доставая из кармана пальто ключи. – Нет, спасибо, я на метро доеду. – Вы что, до сих пор на меня дуетесь? – Что вы, нет, конечно. Иначе разве стала бы вам звонить с просьбой о встрече. – Не кривите душой, Анастасия. Он подошел к ней совсем близко. Теперь его глаза снова были теплыми, как две лужицы расплавленного золота, белоснежные зубы сверкали в улыбке. – Если вы сердитесь и обижаетесь на меня, но все-таки пришли ко мне с разговором о преступлениях, которыми вы занимаетесь, это означает, что вы по-прежнему любите свою работу, она для вас выше всего, в том числе и выше ваших дурацких амбиций и обид. Так что не смейте мне рассказывать о том, что не хотите больше работать в розыске. Настя с трудом оторвала взгляд от его желтых сияющих глаз. Она никогда не могла понять, чем он так привораживает ее. Они знакомы без малого два года, и все это время она чувствовала, что не может сопротивляться этому человеку. Она не может на него сердиться, что бы ни случилось. – Разве нет другого объяснения? – спросила она, стараясь не поддаваться теплу, льющемуся из его глаз. – Есть. Но вас оно тоже вряд ли устроит. Вы хорошо ко мне относитесь и просто не можете на меня сердиться. Все, Анастасия, время вышло. Еще раз спрашиваю: поедете со мной до центра? – На метро быстрее получится. Спасибо. Настя постояла некоторое время на тротуаре, глядя вслед удаляющейся машине Заточного. Ей спешить некуда, генералу на работу к девяти, а ей – к десяти. * * * Звонок в дверь застал ее врасплох. Настя недавно пришла с работы, в очередной раз выдержала борьбу с собственным отвращением к еде и заставила себя что-то сгрызть и теперь готовилась залезть под горячий душ. Она никого не ждала. «Не открывать? – мелькнула мысль. – Ничего хорошего внезапные вечерние визиты обычно не приносят. Впрочем, это может быть просто соседка». Настя посмотрела в глазок и тут же открыла дверь. На пороге стоял отчим с большой сумкой в руках. – Папа? Она отступила на шаг, пропуская его в квартиру и стараясь скрыть охвативший ее ужас. Как вести себя с ним? После того вечера, когда она все поняла про него, Настя разговаривала по телефону только с матерью, которая исправно звонила каждый вечер. Вряд ли ей удастся справиться с нервами и не выдать себя, Леонид Петрович знает ее как облупленную, и что тогда? Выяснять отношения? Задавать вопросы, которые нормальная дочь никогда не позволит себе задавать любимому отцу? Как быть? И вообще, зачем он явился? – Извини, я без звонка, – добродушно произнес Леонид Петрович. – Ты одна? – Конечно. Лешки же нет, а гостей я так поздно не приглашаю. Что случилось, папа? – Ничего. Привез тебе продукты. Мама уверена, что ты опять голодаешь, но понимает, что заставить тебя приехать к нам вряд ли удастся. – Раздевайся. Отчим снял куртку и ботинки, вытащил Лешкины домашние тапочки. – Угости отца чаем, ребенок, – сказал он, проходя на кухню. Настя включила чайник и принялась выгружать из сумки продукты. Руки у нее дрожали, и она боялась, что Леонид Петрович это заметит. Выяснять отношения с ним она не собиралась и с горечью думала о том, что впервые за всю свою жизнь не чувствует себя рядом с ним легко и спокойно. Неужели ей теперь всегда придется жить с этим грузом на сердце? – Что происходит, ребенок? – спросил он, пытливо глядя на нее. |