Онлайн книга «Моя любимая сказка»
|
Тут ей пришло в голову, что она, возможно, в самом деле больна! Амнезия или что-то в этом роде. И каждый раз, потеряв память, она сама возвращается в одно и то же место. Но почему именно в эту квартиру?! Так или иначе, ни в одной больнице её не примут без документов. Пришлось вернуться. Но теперь всё вновь пугало её. Разные предметы, раньше не вызывавшие у неё ничего, даже удивления, казались ей зловещими. А при виде записки её начало колотить, и она потеряла сознание. * * * — Ты действительно не помнишь, что было в записке? — Совершенно. Да я и не поняла ничего. — А на каком языке? — Как будто по-русски… В смысле, буквы русские… Как в старинных книгах, знаешь? — Ну, так… Не очень… — улыбка выползла на моё лицо сама. — Ой, конечно! Что это я! — она засмеялась. — Ты-то как раз знаешь! — Жалко, что не помнишь как записка выглядела. Это, скорее всего, какое-то заклятие было… Это происходит со мной? Это я сейчас рассуждаю о колдовстве, о заклятиях на полном серьёзе? Я верю этой тонкой девушке со светлыми волосами, с которой знаком без году неделя, а знаю которую — и того меньше? Оказывается, верю. И постараюсь помочь, если смогу помочь хоть чем-нибудь… Меня, по-прежнему, не оставляет чувство, что знал Яру всегда. Всю свою жизнь. И всегда мы были вместе. Может, оттого мы почти не разговаривали о ней до сегодняшнего дня? Зачем, когда и так всё известно? Просто забыл… Была паранойя: у неё кто-то другой, и всё такое. Вот и… * * * Когда сознание вернулось, Яра испугалась ещё сильней. Она стояла посреди комнаты, держа полные пригоршни чего-то чёрного, вроде угля. А вокруг неё красовался насыпанный солью круг. Сколько ни терзала она свою память, отмывая в ванной руки, она не могла вспомнить, что и зачем она собиралась делать с углём и зачем ей соляной круг. На полу в коридоре лежала новая записка. На этот раз — с руганью. Ярослава не понимала, что ей делать. Уходить? Без денег, без паспорта? Но куда? И, главное, зачем, если она каждый раз всё равно оказывается в этой квартире? С этого дня приступы стали случаться чаще. Она теряла сознание, а потом вдруг приходила в себя за каким-нибудь делом. И, порой, это были очень странные дела. Один раз она обнаружила, что успела замесить тесто, и делает из него какие-то большие круглые печенья с необычным узором. Другой раз — она сидела перед горящей свечой и что-то пела. При этом, успехами в пении она до того никогда не отличалась. И сколько не старалась, не могла вспомнить, что именно это была за песня. При этом продукты в холодильнике возникали словно сами собой, а записки стали появляться чуть ли не каждый день. Чаще всего — обычная матерщина и угрозы. Яре начало казаться, что она не живёт, а просто ныряет в новое беспамятство, не успев толком оклематься от предыдущего. Апогей настал ближе к концу лета. Однажды Ярослава обнаружила, что сидит в кресле, а в дверь звонят. Сначала она перепугалась, но потом, исподволь, пошла открывать. Мало ли? Вдруг… За дверью оказался какой-то незнакомый толстый мужик. Глаза его блуждали. — А где бабка? — прохрипел гость, обливаясь потом. — Не знаю, — дрожа, ответила Яра. — Сука! — рявкнул он вдруг и, бормоча под нос, стал быстро спускаться по лестнице. Тогда-то, придя в себя, Ярослава догадалась, что происходит с ней в то время, когда она бывает без сознания. Видимо, старуха каким-то образом захватывает её тело и делает с ней, вернее — её руками, всё, что ей угодно. * * * — А, по ходу, бабуся — самая настоящая ведьма! — Я же тебе говорила. — Я думал, ты в переносном смысле… А печенья эти… Они какие были? То есть — на что похожи? — Ну, круглые такие… — Яра обозначила руками кольцо величиной со среднюю тарелку. — Из тонких таких верёвочек… Из теста верёвочки. А рисунок… Не знаю… — На волны похож? Бегущие? Вроде, как детишки рисуют? А в серединке — солнышко? — Да они там разные были… Но, вроде, и такие тоже. А ещё, только не удивляйся, одно из них на свастику было похоже. — Ага. Ну, насчёт свастики — это ничего удивительного. У нас в деревнях испокон веку свастиками даже рубахи расшивали. Очень сильный считался оберег. А печеньки эти — тоже что-то знакомое… Помню… «Коники» называются, что ли? «Коники» с чем-то там ещё… Забыл. Давно читал. Но печенье это — точно обрядовое. Только вот, что за обряд… И, кстати, уголь с солью тоже в обрядах применяли для чего-то. За них ещё в средневековых церковных поучениях ругали. Так что — ведьма наша бабулька, ведьма! — Я тогда тоже подумала… А этот, который сбежал — её клиент, что ли? — Ну, похоже на то. Точно не внучек. * * * Спустя пару дней — уже непривычно долгий срок спокойной жизни — с Ярой случился ещё один приступ. Но очнулась она не в обычной для неё квартире, а на лестнице. Причём это была лестница вовсе не старухиного дома. Вместо отслаивающейся со стен штукатурки, на неё смотрели морские пейзажи в подсвеченных рамах и огромные, в рост, зеркала. В руках Ярослава крепко сжимала тяжёлый пакет. Добравшись до лифта, она нажала кнопку и заглянула в пакет. И остолбенела. Обычная девушка со скромной зарплатой учителя, она никогда ещё не видела столько денег сразу. Тем более — в собственных руках. В других обстоятельствах Яра бы десять раз подумала, как поступить. Но сейчас, в её положении… Автобус на Курск уходил вечером с «Красногвардейской». Когда Ярослава устроилась в своём кресле, пакета при ней не было. Он лежал под кодовым замком в камере хранения на Курском вокзале. Для перестраховки. Если что — можно будет быстро забрать. Да и старуха, не зная кода… Яра поняла, что и сама не очень-то верит в свою возможность возвратиться домой. * * * — Так оно и получилось… Когда из города выезжали, меня словно выключило. Ну, так же, как раньше. Причём — сама себе говорила: «только бы не заснуть, только бы не заснуть!» — страшно. Очнулась на улице. У метро Сокольники. Там на столбе часы висят: на них было четверть шестого. Оказалось — утра. Метро ещё закрыто, людей нет. Решила подождать. Села на остановке и заревела. Реву, реву… Ну, правда, сколько можно?! Ни дома, ни здесь — никого. Там, в Курске, я хоть дома была… Одна, не одна — дома. А тут? И ни позвонить, ни уехать. Где окажусь в следующий раз — тоже неизвестно. И в каком виде. Почему именно со мной всё это случилось?! В общем, проревела я там час, а может — и больше. А как успокоилась — настолько стало всё равно… мне так раньше было только после того, как я родителей… Ну, когда с родителями случилось. Сижу, на стенку остановки смотрю, объявления читаю. «Сдаётся квартира». И — как прозрение вдруг — оно! Из города мне всё равно не уехать, так хоть свой угол будет. Деньги, вроде бы, есть… Нехорошо, конечно… Но ведь я же на работу без паспорта не устроюсь! Пошла, купила карточку, позвонила, договорилась… А когда мы с тобой познакомились — это я как раз на квартиру «переезжала». Книги купила, продукты… Пакет не выдержал. — Ярослава выразительно посмотрела на меня. |