Онлайн книга «Большая книга ужасов. 55»
|
Со всех сторон послышались возгласы. К Вовке подбежал отец, схватил за плечи, встряхнул: – Жив?! Ну слава богу! А Мишка, Мишка где? – Да здесь, – устало ответил Вовка, показывая на друга. – Леша ранен, кажется, – добавил он. Их окружили товарищи отца и… ухмыляющийся Григорьев со своими парнями. Вовка чуть не задохнулся от гнева. Григорьев, не отрывая от него взгляда, медленно перезаряжал ружье. – Я же говорил, найдутся, – небрежно бросил он. Вовка открыл было рот, чтоб крикнуть: «Это все он!» – но удержался. Григорьев многозначительно похлопал по прикладу ладонью. Его сын и племянник тоже были с оружием. «Неужели выстрелит? – в отчаянии думал Вовка. – Если я сейчас заговорю, то эти трое положат нас всех…» Он молчал, глядя на Григорьева, а в это время до Вовкиного отца дошло наконец, что сын стоит босиком на снегу в одних джинсах. – А почему ты голый? – удивился отец. Вовка очухался и почувствовал, как начинает замерзать. – Так мы это, Лешу укрывали, – нашелся он. – А ботинки? – недоумевал отец. – Случайно сбросил, некогда было… – Вовка понимал, его ответ звучит нелепо, но отец уже не слушал, он вместе с остальными склонился над Лешей. – Кто же его так? – Как он жив-то еще! – Так, мужики, давайте его на руки и в поселок! – Вовка, оденься немедленно! – приказал отец. Мишка, сделав страшные глаза, протянул Вовке свитер и куртку. От футболки остались одни лохмотья. Вовка сунул босые ноги в ботинки. Оделся, колючий свитер царапал кожу. «Ну да ладно, сейчас не до того. А вот как быть с Григорьевым? Откуда он взялся? Ишь, смотрит нагло, как будто ничего не произошло. Распоряжается». Невозмутимый Григорьев приказал парням, они привязали к лыжным палкам его тулуп, получились носилки. На них осторожно переложили Лешу. «Ты посмотри, какой заботливый!» – подумал Вовка. Отец снял куртку, прикрыл Лешу. – Давайте быстрее! – скомандовал. – А я лыжи потерял, – признался Мишка. – Не твои ли? – насмешливо спросил Григорьев. Один из парней бросил перед Мишкой его лыжи, точнее, это были Вовкины лыжи, поскольку Вовка-то бегал на дедовых. Мишка испуганно покосился на него, но промолчал, вопросительно взглянул на Вовку, тот приложил палец к губам. Двинулись вереницей к поселку. Впереди Григорьев, за ним его парни и Вовкин отец с другом тащили импровизированные носилки, а дальше Вовка, Мишка и остальные. Ветер стих, снег валил крупными хлопьями, оседая на деревьях, людях и земле. Шли быстро, молча, берегли дыхание и силы. У лесопилки их встречала толпа народа во главе с Вовкиной матерью. Женщины бросились вперед. Завидев носилки, запричитали старухи. Григорьев прикрикнул грозно, толпа расступилась. Лешу понесли дальше, к домам. Погрузили в отцовскую машину. Отец сел за руль, с ним поехали еще двое. Григорьев даже сказал что-то напутственное. «Он что, издевается?» – подумал Вовка. – Веселый Новый год, – оскалился Григорьев и подмигнул Вовке. А потом повернулся к возбужденным старухам. – Все, бабоньки, концерт окончен, расходитесь по домам, – распорядился почти весело. – Всех с наступающим! Жители, опустив головы, стали расходиться. Григорьев повернулся к Вовке. – Мое предложение остается в силе, – сказал негромко, но в голосе звучала угроза. И ушел, следом вразвалку шагали сын с племянником. Вовка и Мишка растерянно смотрели им вслед. Дома мать, осмотрев экипировку Вовки, попыталась выяснить, где его футболка, почему он без носков и куда подевались шапка и перчатки. Вовка мямлил что-то невразумительное. Мишка изо всех сил поддакивал. Получилось неубедительно. А между тем стрелки настенных ходиков неумолимо приближались к двенадцати. Скоро полночь, Новый год! Посреди комнаты красовался накрытый стол, но никто не торопился за него садиться. Ждали возвращения мужчин. Вовка и Миша забились в самый темный угол и тихонько обсуждали произошедшее. Их возмутил Григорьев. Теперь Вовка не сомневался в том, что Григорьев и его парни – оборотни, да и глупо было сомневаться, если сам он совсем недавно восседал на пне и завывал с волками. Тут надо было подумать. И крепко подумать. Например, откуда у самого Вовки такая способность – оборачиваться волком? Нож волшебный? Но это уж как-то слишком… Мишка доказывал, что с Вовкиным дедом дело нечисто, мол, он и был тут самым главным, а после его смерти стая от рук отбилась, то есть одичала, волки на людей бросаются. А Вовка, стало быть, наследник – княжеских кровей, то есть, точнее, волчьих, конечно. Не зря его Леша Волчьим Пастырем называл. За то, видимо, и поплатился. – Да почему поплатился? – недоумевал Вовка. – Кому он мог помешать? – Да Григорьеву же! – доказывал Мишка. – Помнишь, как он нас на дороге встретил? Хозяином тебя назвал! Потому что нож у тебя! – Ну и что, у него тоже нож есть, и он сам стаю водит, – не соглашался Вовка. – Нет, тут что-то не то… – Не то! Ты же конкурент! Не понимаешь, что ли? Стая тебя послушала! Григорьев это сразу понял! Как только ты появился, волки перестали ему подчиняться. Вот он и решил Лешу убрать, чтоб тот не болтал. Лешу убрал бы, ты бы уехал, и все шито-крыто. Никто ничего не знает. – Выходит, Григорьев сам себе навредил, – гнул свою линию Вовка, – если бы он Лешу не тронул, то и мы ничего не узнали бы. – Чего теперь гадать, если бы да кабы… – насмешливо протянул Мишка. – Ты лучше подумай, что нам теперь делать? – Откуда я знаю, – огрызнулся Вовка. – Григорьев меня у лесопилки поймал, как только ты ушел. Велел за собой идти, привел на поляну, а там уже и раскрыл карты. Велел сваливать из поселка. А если я не соглашусь, то вас всех убить пригрозил. Мишка слушал и кивал задумчиво. – Слушай, Мишка, а ты откуда все это узнал, ну, про оборотней? Как ты вообще догадался? – А, – небрежно отмахнулся Мишка, – читал… Я, еще когда в первый раз с волками на поляне столкнулись, подумал, неспроста нож воткнут в пень, и волки какие-то ненатуральные… – Ага, а где ты до того натуральных видел? – усмехнулся Вовка. – И нечего ржать! Ты сам-то теперь кто? Волчий Царик, Хозяин Лесной, – буркнул Мишка. – Че ты обзываешься?! – Я не обзываюсь, так в народе говорят. – Час от часу не легче, – загрустил Вовка. Мишка промолчал. Вовка взглянул на него исподлобья и предложил: – Давай вот что сделаем: дождемся отца, узнаем, что там с Лешей, а утром уговорим всех домой поехать. |