Онлайн книга «Большая книга ужасов. 55»
|
Баек ли? Вчера этот дурачок на глазах у Вовки и Мишки обернулся волком, а это уже не байка. Такая каша в голове, хоть караул кричи! А что, если проводить родителей до райцентра? – Мишка, – Вовка схватил друга за руку и дернул к себе, – слушай, надо поехать с родителями до района, скажем, что хотим в кино сходить, а? Миша уставился непонимающе, но скоро до него дошло: – Боишься, что волколаки нападут? – Угу… Мишка задумался: – Да, могут… Твои ведь ничего не подозревают, если Григорьев выйдет на дорогу – непременно остановятся, чтоб подвезти по-соседски. Тут он их и… – Мишка взглянул Вовке в глаза и замолчал. – Вот именно, – сквозь зубы проговорил Вовка. – А как же бабка Матрена и Леша? – зашептал Мишка. – Пока мы будем ездить, Григорьев со своими молодцами на них напасть может. Увидит, что мы отчалили, и обрадуется. – Да, – нехотя согласился Вовка, об этом он как-то не подумал. Пока они совещались, родители собрались ехать. Друзья заметались, не зная, что предпринять. – Да что вы дергаетесь? – удивился отец. – Ничего, так, – крикнул Вовка в ответ и быстро сказал Мишке: – Я к Григорьеву! Он наскоро простился с родителями, накинул куртку и выскочил из дому, Мишка рванул за ним. Он догнал его на улице, пошел рядом. Вовка набросился на него: – Ну куда тебя несет?! – Не ори! – Мишка в долгу не остался. – Если тебя прикончат, то и мне не жить. Или ты думаешь, что Григорьев меня пожалеет? – Он криво ухмыльнулся. – В лучшем случае сделаюсь оборотнем… Вовка с досады сплюнул. Даже выругался. – Делай что хочешь! – А ты героя из себя не строй! Зачем идем? – Караулить, – бросил Вовка. – Если Григорьев дома, то я не дам ему уйти. А если его нет, значит, на лыжи и бегом за родителями. – А если он просто куда-нибудь ушел? По делу? – не отставал Мишка. – Значит, просто прокачусь, – отрезал Вовка, – что ты пристал! Если, если! – Что ты злишься? – миролюбиво спросил Мишка. – Я же просто предполагаю. – И я предполагаю. Друзья подошли к дому Григорьева. Вовка посмотрел на раскисший снег у забора. Ворота не открывались, следов от трактора не было. – Не выезжал, – произнес Вовка. – Похоже, он дома, – заметил Мишка. Дом Григорьева в отличие от остальных поселковых домов был окружен высоким крепким забором из плотно пригнанных досок. Из-за забора была видна крыша, дым тянулся из трубы. Друзья остановились напротив ворот. Вовка, насупившись, разглядывал логово волколака. Вдруг калитка в воротах распахнулась, и оттуда выглянул ухмыляющийся парень, кажется, племянник Григорьева. – Ну че встали? – пробасил он. – Коли в гости, то заходите, а нет, так проходите мимо, нечего тут пялиться. Вовка замялся, глянул на Мишку, тот тоже моргал растерянно. – Испугались, что ли? – насмешничал племянник. – Кого, тебя? – Вовка фыркнул от возмущения. – Мы к Григорьеву, – небрежно сообщил он. – Дома? – Ага, – племянник шире распахнул калитку, – ждет, – загадочно добавил он. Вовка быстро прошептал Мишке: – Иди домой! – и шагнул к воротам. Но Мишка и не подумал послушаться. У калитки произошел небольшой затор. Вовка постарался оттеснить друга, но Мишка напирал, в итоге вскоре все втроем, включая пресловутого племянника, очутились во дворе. Калитка захлопнулась, бухнуло, низко загудела тугая пружина. Племянник подтолкнул Вовку к крыльцу. Деваться некуда, пришлось подчиниться. В темных сенях Мишка зацепился за что-то, зазвенело, покатившись, ведро. Вовкино сердце гулко било по ребрам. Племянник распахнул дверь в комнату. Друзья медленно вошли, опасливо оглядываясь по сторонам. Ничего необычного в комнате не оказалось. Дома в поселке типовые, похожи один на другой. Разница только в пристройках да внутреннем устройстве. А так: у окна стол, вокруг него грубый топчан и табуретки, слева – в небольшом закутке кухня и печь. Прямо – еще одна комната. Григорьев сидел у стола на табурете и смотрел прямо на Вовку. Вовка не отвел взгляда, хоть и боялся. – Явился-таки, – недовольно поморщился Григорьев. – И тебе добрый день, – парировал Вовка. – Ишь ты, смелый, – оскалился Григорьев. – Видать, плохо я тебе объяснил в прошлый раз, непонятно. – Что ж непонятного, – медленно процедил Вовка, – очень доступно объяснил. Только забыл кое-что добавить. – И что же? – прищурился волколак. – А то, что ты слово свое нарушил. – Вовка старался не показывать страх, хотя у него дрожали поджилки. Григорьев недобро оскалился. – Наболтал Лешка-дурак! Надо было его раньше кончить, пожалел… Эй, племяш, – обратился он к молчаливому парню, стоявшему у притолоки, – отбери-ка у него нож. Парень шевельнулся, лениво оторвался от стены, подошел вразвалку к Вовке, дернул замок куртки. Вовка попытался вывернуться, да куда там! Здоровенные лапы племянника держали крепко. – Сам отдашь? – усмехнулся он. – Еще чего! – запальчиво крикнул Вовка. – Попробуй возьми! Племяш совершил неосторожное движение, он отпустил Вовкину руку и полез ему за шиворот, чтоб снять шнурок. Вот тут Вовке пригодились все его навыки, полученные на тренировках. Парень, хоть и здоровый, был более неуклюжим, чем Вовка, тот этим и воспользовался. Он резко вывернул руку племянника, нырнул под нее, заломил, а когда племянник от неожиданно резкой боли согнулся, Вовка толкнул его, и тот приложился лбом об угол стола. Охнул и осел кулем на пол. Вовка не стал ждать, пока он опомнится, выхватил нож из ножен и выставил его перед собой. – Ну! – крикнул он почти отчаянно. – Тихо! Тихо! – Григорьев поднял руки. – Разошелся! Не хватало мне еще в доме поножовщины! Его глаза недобро сверкнули. – А ножичек-то узнал Хозяина… видать, ты его своей кровью попотчевал. Племянник с трудом поднялся на ноги и сел на топчан, потирая ушибленный лоб. – Что хочешь за молчание? – деловито осведомился Григорьев. – От тебя ничего не хочу, – отрезал Вовка. Внезапно заговорил Мишка: – Пусть он свой нож отдаст! – потребовал он. |