Онлайн книга «Самая страшная книга 2014»
|
— И вы пойдете на это ради меня?! — воскликнул Муль. — Но почему? — Я ученый, и поиск истины — моя страсть. Но я не борец за справедливость или законность. Это я оставляю другим. Тем паче, то, что считают справедливым одни, для других — вопиющее беззаконие. И вообще, ученым зачастую свойствен некоторый нравственный релятивизм. Я — не исключение. А главное, я чертовски не люблю, когда меня используют! Быть пешкой в чужой игре? Увольте! Они еще раз проработали детали, после чего Горислав Игоревич набрал на своем мобильном номер Сладунова. Тот ответил сразу же, точно ждал этого звонка. — О, кого я слышу! Горислав Игоревич, вы? Что-нибудь случилось? — Случилось, Борис Глебович, еще как случилось. — Да? Так говорите же, не тяните кота за эти… за хвост! — Я нашел вашего Муля. Вы оказались правы в своих подозрениях. — Как?! Где?! — Как, расскажу при встрече, а прятался он прямо здесь, на острове. Оборудовал для себя нечто вроде землянки, в ней и прятался. Но, к несчастью, это не все новости. В одиночку я не рискнул с ним связываться, пришлось привлечь к его поимке ваших родственников. Но… не знаю, как и сказать… — Да что вы там мычите?! Вы его упустили, так? — Нет, Муль пойман, связан и заперт в чулане… — Слава богу! — выдохнул Борис Глебович. Но тут же обеспокоился: — А сбежать оттуда он никак не может? — Нет, не волнуйтесь. Повторяю, он связан, кроме того, окон в чулане нет, а дверь — под нашей с майором Ковалевым охраной. — Вы уверены? — Абсолютно. — Отлично! Поздравляю вас, профессор! Я в вас не ошибся. Но вы сказали, что это не все новости? — Увы. Муль оказал нам бешеное сопротивление… — Ну, и..? — В общем, Антона и Татьяны Степановны больше нет с нами. Они погибли от руки маньяка. — Печальное известие, — с облегчением произнес Сладунов. — Да, весьма печальное. Но мы с Василием Васильевичем находимся теперь в затруднении. Как нам поступить? Придется, по всей видимости, поставить в известность местную полицию. Двойное убийство, и с преступником надо что-то… Реакция мультимиллионера оказалась именно такой, на какую рассчитывал профессор. — Вы в своем уме?! — с жаром перебил его Сладунов. — Ни в коем случае! Я не доверяю туземным властям. Потом… потом в этом году я баллотируюсь в Думу. В Думу, понимаете? И скандалы мне абсолютно не нужны! — Но… — Повторяю, никому ни о чем сообщать не надо, — с металлом в голосе произнес предприниматель. — Завтра… нет, послезавтра утром я буду у вас, и сам все улажу. На месте. И все дела. — Однако ж… — продолжал сомневаться ученый. — Все, я сказал! Передайте трубку Ковалеву. Профессор подчинился. — Управляющий Ковалев у телефона! — отрапортовал Муль, — …Да… Да… Да… Понял… Так точно, Борис Глебыч! Будет исполнено, Борис Глебыч. Абонент отключился. — Велел мне ни при каких обстоятельствах не допустить, чтобы вы обратились в полицию, — пояснил Муль. — Говорит, если надо будет, свяжи и его тоже. И брось, говорит, в чулан к Мулю. — Вот свинья! — не сдержался Горислав Игоревич. — Что ж, после послезавтра утром он прилетает. Что будем делать? — Готовить теплую встречу. — Мне кажется, он прилетит не один. — Огласка ему ни к чему, поэтому если и захватит кого с собой, так разве зятя Чингиза. Вообще-то я на это очень надеюсь. — Но как же вы с двумя сразу?.. — Это уже моя забота, — с нехорошей усмешкой сказал Муль. * * * Весь следующий день Горислав Игоревич посвятил купанию в водах Индийского океана. Перерывы делал, только чтобы поесть. И оно того стоило, ибо Яков Муль в этот день по части кулинарного искусства превзошел повариху Степаниду. А значит, самого себя. Правда, несмотря на активный отдых и усиленное питание, ночью ученый спал плохо, беспокойно. Его мучила совесть: за два дня он не прибавил ни строчки к своей рукописи. А в семь утра к причалу Сладулина пришвартовался катер из Мале. С его борта на берег сошли двое: Сладунов и Чингиз Раджиев. На подходе к усадьбе их встретили профессор Костромиров и управляющий Ковалев. Увидев их побитые опухшие лица, Борис Глебович удовлетворенно кивнул: — Вижу, вижу, геройство налицо. Придется, хе-хе, выписывать премиальные, так? Ну, Василии, напои-ка нас пивком холодненьким с дорожки, а вы, Горислав Игоревич, тем временем расскажете все подробности. А потом пойдем смотреть вашего пленника. — А на трупы Татьяны Степановны и Антона не желаете сначала посмотреть? — со скрытой иронией полюбопытствовал Костромиров. — Трупы от нас не убегут, — криво усмехнулся Раджиев. А Сладунов лишь взглянул на профессора с искренним недоумением. Все прошли в гостиную, управляющий принес бокалы с пивом. Подавая бокал Раджиеву, он попросил: — Чингиз Тамерланович, не пособите мне маленько? Там, на кухне… — Чего на кухне? — не понял Раджиев. — Буквально на секундочку. Мне одному — никак. — Чего «никак»? — Чингиз! Сходи и посмотри, — распорядился Борис Глебович, — а профессор мне пока все расскажет. Раджиев с ворчанием вышел следом за управляющим. Сладунов жадно выпил пиво, удовлетворенно крякнул и повернулся к ученому: — Так, значит, в землянке прятался? Вот жаба. А как вы его обнаружили? Нет! Лучше все сначала и по порядку. Я слушаю! Но тут в гостиную вернулся майор Ковалев, почему, то один. Кроме того, он был совершенно лыс, где-то потерял свои бакенбарды, усы и огромный картофельный нос. Сладунов бросил в его сторону взгляд и широко открыл рот. — Что… Кто… Кто это?!… Му-уль!! Ты!!! А где Чингиз?! — Ему стало нехорошо, — ответил Муль, облизывая губы. — С дороги, видно, устал, сердешный. Горислав Игоревич отставил бокал, встал и поднял заранее приготовленные дорожные сумки. — До свидания, господин Сладунов, — заявил он с легким полупоклоном. — Обстоятельства сложились так, что я вынужден покинуть ваш гостеприимный дом досрочно. — Куда?! — рявкнул предприниматель. — Стоять! У нас договор! — Вы забыли про форс-мажор, — покачал головой профессор, — и вообще это дело почти семейное, в такие дела я стараюсь не мешаться. Разрешите откланяться. Костромиров вышел из дома и, нигде не останавливаясь, достиг причала; там он показал хозяину не успевшего отчалить катера пятидесятидолларовую банкноту и попросил немедленно отвезти его в аэропорт. И пока катер удалялся от Сладунова, профессор ни разу не оглянулся. |